— Он пошел в полицию. Он все им рассказал. После этого я заявила на них. Если бы не показания Райана, эти парни никогда бы не были признаны виновными в том, что они сделали со мной.
— Просто кладезь чести, — заметила я саркастично.
Люси сохранила спокойствие.
— Я простила его, Брук.
Я вскинула голову.
— Почему?
— Потому что он извинился.
У меня от недоверия отвисла челюсть. Вот так просто? Потому что он извинился?
— Все эти другие изнасилования, — сказала я.
— Да, — ответила Люси. — Все эти другие изнасилования, о которых он не знал.
— Но он знал, что Кэл — плохой человек. Он предупреждал меня о нем.
— Он предупреждал тебя о Кэле, которого знал в девятом классе, Брук. Он предупреждал тебя из-за того, что случилось со мной. Перестань пытаться возложить на него ответственность за каждое следующее изнасилование!
Я промолчала. Я кипела от гнева из-за того, что Люси защищала Райана.
— Может, тебе все равно, но ему влепили правонарушение. Общественные работы. Испытательный срок. Я не хотела, чтобы он вообще что-то получил, но я не могу диктовать условия.
— Правонарушение? Он смотрел, как тебя насилуют!
— Вообще-то, нет. Они избили его до потери сознания. Он видел только то, что случилось в начале и в конце. Парни могли вполне преуспеть, оспаривая его историю, но они уже были в неприятностях из-за тебя и других девушек. Они знали, что нужно уступить и рассказать правду.
Я покачала головой.
— Почему ты качаешь головой, Брук? Ты мне не веришь? — спросила Люси.
— Я не знаю.
— Его не должны были ни в чем обвинять, — продолжала Люси.
На этих словах я подпрыгнула.
— Он не сообщил об этом. Так что да, его должны были в чем-то обвинить.
Люси ощетинилась.
— Он сделал ошибку, Брук. Он был молод и напуган.
— Да, Люси. Ты уже говорила это.
Я чувствовала нетерпение и волнение. И затем я подумала. «Если он невиновен, то почему его фотография появилась в новостях? Разве полиция не защитила бы его личность или тому подобное?»
— Его все-таки обвинили в несообщении о преступлении. Они не могли вообще отпустить его. Брук, ну ты же знаешь, каковы СМИ. Кто-то получил сообщение, что он дал показания, и вот. Не важно, какова его история. Они просто ухватились за возможность разоблачить еще одного насильника, даже несмотря на то, что он им не был, — ответила Люси. — Журналисты постоянно ошибаются. Я могу перечислить тебе целый список их косяков, если ты захочешь послушать.
Я покачала головой, вспоминая фото Райана в новостях. Оно было единственным, сделанным не в участке. Кто-то нашел его фото, но его предоставила не полиция.
— Ну, тогда, похоже, его жизнь будет разрушена из-за ошибки журналиста, — сказала я, не зная, рада я этому или нет.
— Не будь дерзкой, Брук, — тихо сказала Люси.
Я удивленно посмотрела на нее.
— Почему ты такая всепрощающая?
Люси улыбнулась:
— Потому что я такая. И я хотела бы, чтобы ты его тоже простила. Он любит тебя, Брук.
— Не надо, — предупредила я.
Люси кивнула.
Тем вечером я видела, как мимо моего дома проехал большой грузовой фургон, но не придала этому значения.
***
— Я была ужасным другом, миссис Джени.
Я прижимала подушку Бэт к своей груди. Мы с мамой Бэт сидели в старой спальне Бэт, просматривая коробки с фотографиями и другими памятными вещами.
Миссис Джени вздохнула.
— Детка, ты совершила ошибку. Думаешь, в мире есть хоть один человек, который не совершал в своей жизни больших ошибок?
— Я просто хотела бы, чтобы моя ошибка навредила только мне, а не тем, кого я люблю, — сказала я.
— Ну, мало у кого так получается, Брук.
Мы помолчали пару мгновений.
— Бэт гордилась бы твоей смелостью, — сказала миссис Джени.
Я фыркнула.
— Полиция арестовала тех парней сразу после моего посещения больницы. Я была так зла из-за того, что не была уверена, что хочу давать показания. Это не смелость. Это слабость.
— Это не слабость. Это человечность, — сказала миссис Джени. — И ты все-таки это сделала. Ты сделала, Брук. И посмотри, что ты сделала для этих девушек. Ты помогла им тоже набраться смелости.
Я покачала головой.
— Я должна была сказать вам. Сразу же, когда Бэт рассказала мне об изнасиловании, я должна была заставить ее рассказать вам, — слеза капнула на семейное фото, сделанное в отпуске, которое я держала, и я извинилась.
— Брук, я абсолютно не виню тебя. Я надеюсь, ты знаешь это.
Она обняла меня и прижала к себе.