Я в спешке вышла из уборной, повернула за угол и врезалась в него. Сила удара была так велика, что я споткнулась, едва не падая на задницу, если бы не чья-то протянутая рука. Я схватила ее прежде, чем упасть, и закачалась на своих слишком высоких каблуках, вцепившись в него, пока пыталась восстановить равновесие.
— Господи, простите! — воскликнул он.
Я посмотрела в его лицо, совсем не ожидая, что увижу нечто столь красивое. Думаю, я даже ахнула, но быстро отвела глаза в сторону, смущенная неловкостью этой ситуации.
— На самом деле, я должен был смотреть, куда иду, — сказал он, по-прежнему держа меня за руку, и я позволяла ему это.
Я не могла вспомнить, кто я и куда направляюсь, где я только что была. Знала только, что он очень симпатичный парень… нет, он был больше, чем просто симпатичный. Он был великолепен. Безумно шикарный парень держал мою руку, и у меня была только одна мысль — я хотела, чтобы наши прикосновения были более интимны, я хотела переплести свои пальцы с его.
— Думаю, это мне следует смотреть, куда иду, — буркнула я себе под нос.
Я посмотрела на него с другого ракурса, сделав над собой усилие, чтобы не ахнуть, когда взглянула в его светло-голубые глаза.
Я никогда не видела глаз такого цвета. Джаред Лето ничто в сравнении с глазами этого парня, хоть они и были похожи на цвета Средиземного моря.
Глаза этого парня настолько светло-голубые, что казались почти полупрозрачными. Я подумала, что если бы смотрела на них чуть дольше, то могла бы заглянуть в его мысли, добраться до самого сокровенного, и осознание этого почему-то заводило меня все сильнее и сильнее. Я хотела понаблюдать за работой мозга, за безопасным передвижением информации внутри нейронов к разным частям тела. Даже несколькими частям, потому что мозговые процессы подсказали его руке продолжать и дальше удерживать меня, что он и делал.
Я без всякого стыда уставилась на него, жадно облизывая свои губы. Его взгляд был смелым. Я хотела, чтобы ему нравилось то, что он видел. Хотела, чтобы он думал, что я сексуальна. Хотела, чтобы он чувствовал в этот момент желание попробовать на вкус мои губы.
Я никогда не чувствовала этого раньше. Не по-настоящему. Даже с Финном. Это тревожило меня, и я призадумалась, смог бы человек продолжать думать после того, как его ударили по голове.
Мгновенно. Физически. Химически.
Первобытно.
«Просто сорви мою одежду», — думала я. — «Просто разорви мою одежду и возьми меня прямо здесь, в коридоре!»
Он улыбнулся и выпустил мою руку. Можно было подумать, что сделал он это неохотно, словно его мозг приказал ему это сделать, и он, наконец, согласился. Я улыбнулась в ответ кокетливой улыбкой. Перекинув свой хвост на плечо, я играла с прядями и кусала нижнюю губу. И тогда реальность нахлынула, как дождь с градом, большие куски льда бились об меня и кричали хором: «ТЫ НА ПОХОРОНАХ!».
Я посмотрела на шикарного парня, мои щеки побелели.
— Боже мой, — прошептала я.
Он смотрел на меня с минуту, прежде чем спросить.
— Вы в порядке?
Я покачала головой и медленно пошла к церковной двери. Он шел следом.
— Я выгляжу ужасно, я выгляжу ужасно, я выгляжу ужасно, — шептала я, снова и снова. Мне было наплевать, если он меня слышит.
Какого черта я делаю? Пытаюсь заигрывать с парнем на похоронах моей лучшей подруги? Как я могла даже на секунду забыть, что я на похоронах? Предполагалось, что я буду нести тяжелую черную скорбь, чтобы соответствовать своему черному платью и черному сердцу, а не хлопать ресницами и не фантазировать о безумном сексе с незнакомцем. Было так смешно, что горячий парень может заставить меня забыть о том, что существуют кое-какие приличия? Или позор?
Свернув за угол, я увидела, что моя мама ждет меня. И тогда я подбежала к ней, бросилась в ее объятия, и преступные слезы вырвались наружу.
— Бруклин, — прошептала она, обнимая меня крепче. — Все хорошо, — проворковала она, гладя по моим волосам.
— Я ужасный друг! — застонала я. Я увидела нечеткие очертания парня, проходящего мимо нас и направляющегося к двери.
— Нет, ты не ужасный друг, — ответила моя мама.