-
Сознание возвращается медленно. Первым пришел слух. Кто-то всхлипывал почти у самого моего уха. Потом вернулись ощущения. Меня держали за руку. Кто? Мама? Так вроде бы уже было. Давно. Очень давно… Тогда это не мама.
Кто же это может быть кроме Кисы! Никому я не нужен. Отверженный. Отщепенец.
Но хорошо, что она у меня есть. Моя милая китаяночка, которая прощает мне все… Которую я люблю совсем не так, как ей хотелось бы.
Не знаю, будет ли слушаться меня тело, но надо попытаться сжать ее руку.
- Алекс!…
Значит, получилось. Открываю глаза. Сначала все кружится и двоится, этакая геометрия Лобачевского, но потом проступает ее зареванное лицо со сверкающими от счастья глазами.
- Прости меня, ради всего святого прости! Я не думала… Если бы я чуточку подумала!… Прости меня! - Она прижалась ко мне, продолжая плакать. Рука действовала плохо, как будто рука марионетки, но я все же исхитрился положить ее на кисину голову, с третьей попытки.
- Это не твоя вина. Это живет во мне. - Мне не нужно было настаивать, - торопливо зашептала она. - Я не должна была напоминать. Ты ведь просил меня… Ты ведь просил!
- Киса, я долго в отключке провалялся? На работу не пора?
- Что?… - Она удивленно вытаращилась на меня. - О чем ты говоришь? Никакой работы! Доктор прописал постельный режим и покой.
- Какой доктор? Ты что, врача вызывала? - Она кивнула. - Из-за простого обморока?! Киса, тебе денег не жалко?
- И, слава Богу, что вызвала! Обморок… Это не обморок, а нервный срыв! Да я вообще не знала, что с тобой делать. Лежишь как мертвый!… Я от страха чуть с ума не сошла.
- Не преувеличивай.
- Да ты в зеркало на себя посмотри! - Она вскочила и принесла мне зеркало. Да, жалкое зрелище. Щеки осунулись, под глазами круги, кожа бледная. Ну, прямо топ-модель!
- Хорош, ничего не скажешь! - протянул я. Она криво улыбнулась, вытерла слезу и убрала зеркало. Вернувшись, спросила:
- Может быть чего-нибудь хочешь? Есть? Воды? - Я отрицательно покачал головой:
- Только тебя и без перерывов. - Она удиивленно вскинула бровь, сжимая губки в маленький бантик. - Я имел в виду, не оставляй меня одного, маленькая извращенка.
Она молниеносно занесла надо мной руку, замерла, потом вздохнула и легла рядом. Как же это было приятно. Особенно от того, что рядом дорогой человек.
- Киса, и за что ты меня любишь? - шепотом спросил я.
- Не знаю… Может быть за то, что ты такой сумасшедший… Может быть за тот свет, что от тебя исходит…
- Свет? - Грусть сжала сердце. - Какой же это у меня свет?! Сама же говоришь, во мне черная дыра.
- Твоя сила, Алекс… Вот твой свет. Живут просто так, живут ради кайфа, живут потому, что больше ничего не умеют, а ты живешь вопреки всему. Это могут не многие. Я тебе завидую. Во мне нет этой силы.
Я призадумался. Жизнь вопреки всему? Похоже на правду. Что меня здесь держит? Какова моя цель? Эх, кто бы мне ответил на эти вопросы!
-
- Не упрямься, - Джек грубо притянул Кейтлин за волосы, а второй рукой расстегивая пуговицы на блузке. - Будь хорошей девочкой.
- Я не хочу! - с яростью в голосе бросила она, уворачиваясь от поцелуя. - Прекрати! У меня скоро месячные!
- Ну и что? - Джек уже добрался до лифчика, жестко заламывая руку Кейтлин назад.
- Ты хочешь, чтобы я залетела?
Он нехотя отпустил ее, откидываясь на подушки. Кейтлин села, быстро стараясь привести себя в порядок. Потом подошла к зеркалу, расчесывая волосы. Джек наблюдал за ней:
- Кейтлин, почему ты избегаешь меня? - прищурившись, спросил он. - Мы месяц не занимались любовью. Ты все время находишь какие-то отговорки. То у тебя болит зуб, то ты вдруг начинаешь стесняться отца… и у тебя ТРЕТЬИ МЕСЯЧНЫЕ ЗА ЭТОТ МЕСЯЦ!!! - он вскочил с кровати, схватил ее за плечи и развернул к себе лицом. - Какого черта ты мне врешь?
- Мне больно, Джек!
- А мне нет?! Ты что думаешь, что сможешь со мной все время так играть? Крошка, да что не так? Скажи мне.
Она вырвалась, отскочив на середину комнаты:
- Да все не так! - в голосе прорвались плаксивые интонации. - Джек, ты трахаешь меня и трахаешь! А я не получаю от этого удовольствия…
- Тебе же нравилось.
- Мне казалось, что нравится, пока не с чем было сравнить! Ты грубый,… эгоистичный,… самодовольный чурбан!