Он смутился. Повернул кольцо на пальце:
- Это?… Я женился… два года назад. Мария чудесная женщина.
- Вот она, мужская любовь!
- По-моему, ты что-то не то сказала. - Извращенец!
- Черт, чуть совсем не забыл! Я ведь искал тебя по двум причинам. Ты ведь теперь богатая женщина!
- В смысле?
- Рипли Индастриз. Теперь она твоя.
Фамильный бизнес - производство освежителей воздуха! Отец так гордился своей компанией. Она приносила вполне приличный доход. Но мать никогда не разрешала ему баловать меня. Она считала, что мы не должны гордиться тем, что у нас больше денег, чем у соседей. Если бы мы не придерживались этого правила, то нашими соседями не была бы семья Мигеля.
- Зачем она мне, - я пожал плечами. - К тому же, я ни за какие коврижки не вернусь в Сан-Франциско.
- Компания разрослась за последнее времяя. Теперь тебе принадлежит не только завод по производству очистителей, но и швейная фабрика и автосалон. Твои родители переехали в Лос-Анджелес, вместе со штаб-квартирой.
- Вот оно как! - протянул я. - Да только какой из меня руководитель кампании…
- У кампании есть управляющий делами, то есть я. Но это не должно мешать, тебе получать прибыль.
- Ты руководишь всей этой конторой? Вот это да! Поздравляю.
- Алекс… ты меня слышишь? - набираясь терпения, спросил он.
- Нет, - бодро ответил я, возвращаясь к чуду кулинарии, - я не слышу ничего, что касалось бы денег.
- Глупо отказываться от того, что принадлежит тебе. Да и деньги твоей семьи перечисляются на специальный счет, снять с которого их можешь только ты.
- Вот пусть там и лежат. Какие мне поминки отгрохают! Ум!
- Пенни, возьми хотя бы мою визитку, - онн вынул из кармана ярко-розовую бумажку. - Вдруг что-нибудь случится.
- Алекс… - сердито заметил я, забирая визитку. - О, как в тон с окружающим!
- Пе… Алекс!
- Знаю, знаю… Вредность - моя вторая натура. Только молока мне никто не дает.
- Знаешь, я очень рад, что нашел тебя, - он улыбнулся чуть смущенно, но искренне. - Как будто вернулся в детство.
- Да уж… - Я вздохнул. Милый он, но… чужой. И этого уже не исправить…
-
- Масса, вас к телефону, - позвал Джером. - Ваш дядя.
- Иду, иду! - Диана нехотя вылезла из ванны, завернувшись в широкое махровое полотенце. Чуть не подскользнувшись, надела тапочки.
- Алло.
- Здравствуй, Диана, - голос дяди был взволнованным. - Извини, что так поздно, но мне нужна твоя помощь.
- Что случилось?
- Все дело в Кейтлин. Я не знаю, что с ней происходит. Она уже несколько дней ходит, как грозовая туча. А сегодня напилась, заперлась в своей комнате и плачет. Открыть-то я могу, да вот что я ей скажу… Да и захочет ли она со мной говорить?!…
- Дядя, ты хочешь, чтобы я с ней поговорила?
- Диана, я был бы очень тебе обязан. Нам с матерью она уже давно ничего не рассказывает, может быть, хоть тебе доверится…
- Если честно, я в этом сомневаюсь… Но попробовать можно. Я сейчас оденусь и подъеду к вам. Договорились?
- Договорились, - он вздохнул облегчено и повесил трубку.
И во что я ввязываюсь?
Он твой дядя, ты должна помочь.
-
До комнаты Кейтлин Диану провожали дядя Нельсон и тетя Нэнси. У них были столь скорбные лица, что девушка невольно испугалась. Беспокойства добавил громкий жалобный вой, слышавшийся из-за двери. Да, Кейтлин умела плакать напоказ, Диана знала это еще с детства, но вот чтобы так… Это уже как-то слишком.
Шериф открыл дверь и, осененная крестом, Диана вошла в комнату сестры.
Кейтлин сидела на полу у кровати, почти заехав под нее спиной. Растрепанные и перемешанные волосы закрывали ее лицо. Рядом валялась пустая бутылка из-под водки.
- Кейтлин?…
В ответ слышался все тот же вой с поскуливанием. Диана подошла ближе, осторожно прикоснувшись к плечу. Девушка вздрогнула, резко вскинув голову, и Диана увидела ее красные глаза с большими кругами. С минуту они молча смотрели друг на друга.
- Зачем ты пришла? - хриплым голосом спросила Кейтлин. - Посмеяться надо мной? Ну да, ты же теперь можешь радоваться своей победе…
Диана вздохнула, садясь на пол рядом с ней:
- О чем ты? Кейтлин, твои родители беспокоятся о тебе, поэтому попросили тебе помочь.
Она усмехнулась:
- Да уж… ты поможешь…
- Расскажи мне. Может быть, вместе придумаем, как быть.
Она обернулась, сверкнув волчьими глазами и довольно хищно оскалившись: