- Шериф! В Мертвом каньоне нашли машину.. Мы вызвали спасателей.
- Почему так поздно докладываете?
- Простите, все были так заняты…
- Что это за машина? - Диана сжала ладонни в кулаки, изо всех сил стараясь сдержаться и не впасть в панику раньше времени.
- Трудно сказать, - замялся молодой челоовек. - Все так обгорело… Но кажется, это «Форд».
- Господи… это Алекс, - пробормотала Диаана, чувствуя, что вот-вот потеряет сознание.
- Диана, поезжай домой! - дядя сжал ее локоть, разворачивая к себе лицом.
- Нет… Я должна быть там. Я должна все видеть.
- Ты с ума сошла? Ты себе представляешь, вид обгоревшего человека?
- Я ДОЛЖНА БЫТЬ ТАМ! Дядя, ты меня не остановишь… Я должна быть уверена, что это не он. Понимаешь? - Она старалась вложить в каждое слово всю убедительность, какая была в ней. Шериф недовольно хмурил брови. - Пожалуйста!
- С одним условием… Я не покажу тебе обгоревший труп. Это зрелище не для такой нервной девушки, как ты.
- Но как же…
- Никаких «но». Поверь мне, и без того хватает доказательств, чтобы опознать человека.
- Хорошо, дядя. Я согласна.
-
Возле каньона ютилась не одна машина, и они то и дело подъезжали еще. У самого края стоял здоровущий кран, опустив тросы до самого дна. Люди мялись на морозе, хлопали в ладоши, чтобы согреться, курили, но никто особо не спешил.
Диана стояла у машины шерифа уже около часа. Ожидание сводило ее с ума, но еще больше она боялась получить ответ, на терзавший ее вопрос.
Солнце, выглянувшее днем, давно скрылось, и теперь стремительно вечерело. Тени расползлись вширь и приобрели красивый лиловый оттенок.
Холодная поземка пробежала под ногами, и Диана поймала себя на том, как завороженно следит за ней взглядом. Так же, как этой ночью следила за падающими хлопьями, купаясь в умиротворенности, исходившей от Алекса.
Страх ледяной рукой погладил живот, и она закусила губу.
Нет. С ним все в порядке. Если бы… Нет, это слишком. Это чересчур. Слишком много боли для одного месяца. Слишком жестоко для кануна нового года. А вдруг… Нет, я бы почувствовала. Обязательно почувствовала.
Вспомни, как было с родителями.
Я была маленькой.
Это неправда. Никто ничего не предвидит.
Кран потянул тросы вверх. Диана почувствовала, что дурнота возвращается, когда со скрежетом металла о камень, обгоревший остов начал подниматься. Ноги будто примерзли, а душа рвалась вперед. Но она обещала дяде ждать его разрешения.
Машину достали минут через сорок. Почти сразу к ней подъехала скорая, и Диана видела, как что-то темное вынули из нее и переложили в мешок. Боль лизнула сердце, когда мешок закрывали. Никто не заслуживает такой вот участи…
Уайтекер призывно махнул рукой, и она бросилась вперед.
Почти ничего не осталось… Искореженный пластик, облезшая и обуглившаяся кожа, помутневшие от нагара стекла… Металлический брелок в виде двух сердечек, пробитых стрелой, болтавшийся на ключе зажигания…
- Нет, Алекс, нет… Зачем ты это сделал?…… - Ноги подкосились сами собой, но полицейские не дали ей упасть. - Зачем ты ушел?
- Доктора! - гаркнул шериф, видя, как безумие наполняет глаза племянницы. - Черт, не надо было ее пускать. Диана, держись.
- Зачем мне это, дядя? Он ушел. Его больше нет. Господи, как это смешно! - Истерический смех пробивался наружу. - Я столько времени не признавалась… А теперь его нет! - Она развела руками, разглядывая расширенными глазами пустые ладони.
- Да дайте же ей успокоительное! Что значит, врач уехал? Тогда… Ведите ее к машине.
- Нет. Нет. Нет! - повторяла Диана, захлебываясь смехом.
Ее посадили в машину и шериф сел рядом с ней, положив голову девушки себе на плечо и крепко обняв за плечи.
- Нет. Его нет, - бормотала она, пытаясьь на пальцах объяснить дяде всю абсурдность этой ситуации. - Я… А его нет! - смех сменялся рыданиями, а затем снова смехом.
- Все хорошо. Все хорошо, дорогая, - попытался внушить ей Уайтекер, гладя по голове. - Джером, ну чего ты ждешь. Поехали!
Нельсон, Нэнси и Кейтлин Уайтекер сидели в гостиной дома Уотсонов. Сесиль принесла им кофе, но пил только один шериф. Нэнси украдкой вытирала платком слезы, а Кейтлин просто смотрела в одну точку.
- Как же такое могло случиться? - прошептала миссис Уайтекер. - Всего неделю назад, казалось, что Алекс, наконец, успокоился, смирился.