- Он будет жить. Он будет жить!
- Успокойся, не волнуйся так, - Кейтлин положила голову Дианы обратно на подушку. - Сама подумай, может быть так будет лучше для Алекса.
- Может быть… Нет, не может. В жизни не может быть только боль. Алекс заслужил счастье, надо было совсем немного подождать… А теперь его нет. Но вы можете радоваться. Вы добились своего. Теперь в мире меньше того, что вы так ненавидите, что так непохоже на вас.
Кейтлин вздохнула:
- Диана, ты не лесбиянка. Вы бы все равно не смогли бы долго быть вместе. И не надо жалеть о том, что могло бы быть, но не стало.
- Убирайся!
- Хорошо. Но это не меняет правды. Он ушел бы раньше или позже.
Кейтлин вышла, а Диана уткнулась носом в подушку, изливая в нее слезы злости и отчаяния. Все негативные чувства, какие она всегда старалась задавить в себе, бушевали в душе, испепеляя ее. Но, как это не казалось ей странным, она не могла злиться на Алекса. Она даже завидовала ему, понимая, что у нее едва ли хватит сил сделать то же самое.
-
В парадную дверь постучали.
- Я открою, - Вилли встал с табурета и вышел с кухни.
- Да уж, будь любезен, - усмехнулся я. - Еще не хватало, чтобы меня здесь узрел какой-нибудь добродетельный житель Эурики.
Вилли был тихим и добрым малым, такие сейчас почти не встречаются. Этакий герой вестерна второго плана, который всех спасает своей сообразительностью, а лавры достаются другому, потому что тот откинул коньки. Для меня, пожалуй, так и останется загадкой, почему он до сих пор не женат. Работящий и хозяйственный мужчина - находка для такого городка, как Эурика. Единственная видимая причина - его молчаливость.
Через минуту он вернулся вместе с шерифом, на лице которого притаилось странное выражение. Я выжидательно смотрел на него, а он на меня. Наконец, он произнес:
- Вилли, оставь нас наедине,… пожалуйста.
О-о! Как мне не понравился этот тон. Ну, все, сейчас будут убивать. А вот и фиг с ним!
- Ну и как тебе это?… - только скрежета зубов не слышно, а так просто ледяной душ.
- Ээ… Что именно? - Я потянулся к своему пиву. Не то чтобы вид разгневанного Уайтекера породил во мне нестерпимую жажду, но сидеть столбом мне не хотелось. Еще чего доброго подумает, что я испугался.
- Спать с моей дочерью!
- А! Вы об этом. Я-то думал еще что случилось.
- Кабы я не знал, что ты женщина… Свернул бы в бараний рог, - сверкая глазами он сел напротив, тоже открыв банку пива. В его движениях угадывалась явная нервозность и доля неискренности.
Я непринужденно рассмеялся:
- Не переживайте так, шериф. У меня не было ни малейшего желания и уж тем более возможности причинять ей вред. Так что рассматривайте это как меленькую интрижку.
- Она теперь что, лесбиянка?
Ах, вот что его волнует. Бедняга. Видимо, он настолько взвинчен, что потерял способность трезво мыслить. Что ж, помогу хорошему человеку, тем более, что это не трудно.
- Бог мой, помилуйте шериф! Нет, конечно! Она даже не бисексуальна. Ей просто хотелось попробовать что-то новое, это случается не так уж редко. Не помню, сколько там процентов молодежи, но их там достаточно, имеют гомосексуальный опыт.
- Но как ты мог с МОЕЙ дочерью!…
Я почесал в затылке:
- На тот момент, я не знал, что она ваша дочь. Девчонка из бара… Симпатичная… Проявляет ко мне интерес и платит наличностью Вот и все.
- И тебя не остановило, что у нее есть парень? - Он поднял на меня взгляд из-под нахмуренных бровей.
- А это кого-нибудь останавливало?… Да и Джек мне с первого взгляда не понравился. Простите, конечно, но, по-моему, уж лучше бы ей спать со мной, чем с этой мразью.
- Никогда бы не подумал, что он дойдет до того, чтобы покуситься на чью-то жизнь… - задумчиво протянул он, барабаня пальцами по жестянке.
Я молчал, медленно хлебая холодное пиво. Не хотелось вспоминать, как этот гад ухмылялся, глядя на распластанное тело Кисы. Но я все равно вспомнил.
- Джека и Брэда сегодня арестовали, - продолжил шериф с тем же потусторонним выражением на лице.
- Кха… Кхак? - я едва не захлебнулся от такой новости.
- В Рождество он приходил к Кейтлин. Они поспорили, в пылу он признался в том, что это была их затея. Она записала разговор на пленку. Когда все решили, что ты покончил с собой, она отдала пленку мне.
- Эх, жаль я этого не видел. Кстати, как там Диана?
- Ужасно. Я уже не рад, что связался с тобой. - На его лице отразились нешуточные сомнения. Очень похоже на гримасу боли. В этом случае, наверно, душевной.