<p>
— Я не юморист, — гневно сверкнул совершенно человеческими глазами гусь, — я трагик!</p>
<p>
— У юмористов закончился антидепресняк, и они стали трагиками, — пояснила Регги.</p>
<p>
Поэт обиженно крякнул что-то типа «чертовка» и, болезненно щипнув Дика за сосок, торжественно произнёс:</p>
<p>
— Разрешите представиться, коллега, Макдаун. Прекрасно, обворожительно, аппетитно выглядите. Нам, рифмоплётам, нужна свежая кровь. — Он облизнулся, смачно причмокнув, и растянул свою улыбку ещё больше, до ушей. — Мы очень, очень вам рады. Только послушайте это, вам и ГРУ посвящается!</p>
<p>
</p>
<p>
Ты подошёл к черте забвения</p>
<p>
И вот послушай мой совет:</p>
<p>
Хоть раз отведав яд растления,</p>
<p>
Обратного пути уж нет.</p>
<p>
</p>
<p>
— Не правда ли, гениально, коллега? — обратился он к Дику.</p>
<p>
Дик не знал, что ответить, да и не хотел напрягать по этому поводу мозги, не любил поэзию. Она очень редко бывает удачной и обычно плохо влияет на его пищеварение. Поэтому авторитетно ляпнул:</p>
<p>
— Херня.</p>
<p>
Поэт опешил и, качаясь, искал ответ, но ничего достойного в его лексиконе не нашлось.</p>
<p>
— Вы, уважаемый, хотели сказать «хорей»?</p>
<p>
— Нет, — невозмутимо ответил Дик.</p>
<p>
— Хам, — процедил сквозь зубы поэт, подчёркнуто медленно надевая очки. — Так, так, так, ага, да я вижу, сударь, вы новичок тут и, видимо, ещё оптимист!</p>
<p>
— Я не хотел вас обидеть, господин Даун.</p>
<p>
— Даун?! Я — Мак, Макдаун! — прокричал он на весь вулкан и перешёл на зловещее шипение, закрыв глаза. — Видите ли, любезный, я знаю, что «Макдаун» звучит легкомысленно, и даже понимаю вас, ваше ничтожество. И смею вас заверить, что меня невозможно обидеть невежеством. Нубист? — неожиданно переключился он на Регги. Она кивнула.</p>
<p>
— Извините, не понял, — искренне ответил Дик.</p>
<p>
— Новичок ты тут, — Мак с сожалением смотрел на Дика, изогнув шею, обнюхал его и закрыл рукой нос. — Узнаю знаменитый вританский аромат, господин новичок. Надеюсь, вы знакомы с Николаем Васильевичем?</p>
<p>
— Нет.</p>
<p>
— Тогда у вас все впереди и я с удовольствием, с очень большим удовольствием еще раз побеседую с вами чуть позже, когда ваш зад будет дымиться. Да-а, как молоды мы были, как молоды мы были,— противно пропел он.— Прекрасно пока выглядите, господин нубист.</p>
<p>
</p>
<p>
— Я действительно не хотел вас обидеть.</p>
<p>
— А вы и не обидели меня, просто разбудили, потешный малый. Иди потей дальше, – он кивнул на жерло. Да! — встрепенулся он. — Вспомнил, что я добрый, и дам совет, — он обнял Дика одной рукой и показал другой вдаль. — Если хочешь чего-либо достичь, иди и иди, невзирая ни на что, смотря на цель. Но при этом надо видеть то, что под ногами – на всякий случай, — и театрально опустил глаза вниз.</p>
<p>
Дик сделал то же. Там была кровью накапана черта и надпись «Обратного пути нет».</p>
<p>
Когда ошарашенный Дик поднял голову, поэт уже вразвалочку гордо удалялся, бормоча:</p>
<p>
— Какая приятная неожиданность, есть ещё глупее меня. Васильича не знает. Сам ты даун. Я — Мак, Макдаун, знаменитый…</p>
<p>
Желания пересекать черту у Дика не было. Ситуация становилась критической, итог был неизвестен. Он решил тянуть время.</p>
<p>
— Зачем она? — показал он на губную помаду. — Вы же не красите губы?</p>
<p>
— Красим, но не рот, — опять нервно ответила Регги. – Дичь, логика тут не приветствуется. Резинку надень на грудь, — она кинула ему резинку с двумя кисточками.</p>
<p>
— Зачем?</p>
<p>
— Вы хотите, чтобы вас продолжали щипать за ваши соски? У нас это приветствие или комплимент. Ки-сточки — имитация сосков. Давайте вернёмся к договору-анкете. Итак, ваши ключевые слова — «кайф» и «хаос».</p>
<p>
— Вы меня подслушивали?</p>
<p>
— Конечно. Что за наивность? ГРУ обязано всё знать. Вы все идеалисты и что угодно представляете себе в весьма радужных тонах. Я обязана убедиться в вашем здравом уме и способности принимать решения. Давайте сначала выясним, как вы понимаете, что такое хаос.</p>