— Слушай, прекрати мне читать нотации. Я веду, а ты идешь. — И, посмотрев мне в глаза добавил. — Согласна?
— Ну… — Его взгляд был холодным и злым, — а что ты такой злой, из-за деда что ли?
Он не ответил, но зато снизил темп своего шага, за что я, впрочем, была ему благодарна. Я не могла идти вот так быстро, да еще молча.
— Извини меня, ты можешь меня не слушать, но я не могу идти в тишине.
— А ты послушай кузнечика, — почти на полуслове прервал он меня.
Я посмотрела по сторонам, как будто искала этого самого кузнечика.
— Зачем? Я что, не слышала его раньше?
— Ну послушай что-нибудь другое, подумай, помечтай, не приставай ко мне.
— Да никто к тебе и не пристает. Вот лучше скажи, как твой вездеход?
О, что тут началось. Из него полилось. Я знала, это его коронный номер, он над этим вездеходом трудится уже второй год. Однажды, как мне сказал Валерка, они с Вовкой лазили на машинный двор ночью, там в основном сейчас стоят списанные трактора, и вот там их застала сторожевая собачка. Ну собачка — не собачка, а достаточно большая псина. Их спасло только то, что она бегала на цепи, а цепь крепилась кольцом к толстой проволоке, а вот проволока тянулась вдоль всего ряда машин. В общем, Вовка после этого долго хромал, а его мать допытывалась, что это с ним. А я знаю, что они боялись идти к врачу. Укольчики в животик от бешенства, а тогда, глядишь, и инженер бы узнал об этом, а там и проблемами запахнет. Вот Вовка и прохромал на свой страх и риск целую неделю. Я об этом узнала вот недавно.
Из него лилось и лилось. Я уже знала, где и какие втулки, сколько он дизеля жрет, и почему именно «жрет», а не сжигает. И кажется, этому не было ни конца, ни края.
— Стой! — Скомандовала я.
Он остановился.
— Что случилось?
— Я беру тайм-аут.
— Какой еще «аут»? — Его глаза непонимающе пялились на меня.
— В общем, перерыв.
Он усмехнулся.
— Понял. Тогда теперь ты, — и, не дождавшись, пока я что-нибудь придумаю, пошел дальше.
«Вот наглость», — подумала я, «если не про его железяки, дак значит все». Прижав к затылку свою соломенную шляпу, я бросилась вдогонку.
— Постой, что ты говорил насчет цепи?
Вовка резко остановился, и я чуть было не налетела на него. Он повернулся ко мне, посмотрел на меня, как накую-то букашку сквозь линзу. Я поняла, что сказала, наверное, что-то не так.
— Не пытайся говорить о том, что не понимаешь, — и тут же добавил. — Нет — значит нет!
— Что нет?
— Значит нет! — И медленно пошел.
— Не поняла, что нет?
— Трактора.
— Какого трактора?
— А о чем это я тебе все это время говорил? — И с иронией посмотрел на меня.
— Ну как же, о своем вездеходе.
— Вездеход был в прошлом году.
— Ну знаешь ли, за скоростью твоей мысли я не успеваю. Откуда мне было знать, что он теперь у тебя называется трактор, а завтра ты его еще как-нибудь обзовешь. Он как стоял у тебя, так и стоит, — и, фыркнув, обогнала его и пошла спереди.
После мы сменили тему разговора. Коснулись учебы, но про нее не хотелось думать, уже скоро август, а там и школа. Перебрали все фильмы, что показывали в клубе, коснулись друзей, помыли им косточки. В общем, Вовка отошел и стал как обычно веселым собеседником.
Уже прошло больше двух часов, а мы все шли и шли. Вовка сказал, что еще час, и мы на месте. Да, теперь понимаю, почему туда никто из наших не ходит купаться, жутко далеко, а на велике по лесу не покатаешься.
— Слушай… — Начал было Вовка. — Я тут… — Он почесал затылок. — …Да нет, глупость.
— Что именно? — Поинтересовалась я.
— Да нет, так, просто глупо об этом говорить, — и слегка ускорил шаг.
— Что ты хотел сказать? — Крикнула ему вслед.
— Нет, я же сказал, что это глупо.
— Что глупо, а что нет, решать мне, а ты говори.
— Слушай… — Он почесал себе нос. — Мы тут… в общем… не знаю…
— Прекрати мямлить, говори. — Мне жутко не нравился такой разговор, когда человек ходит вокруг да около, хочет, а не может решиться. — Ну же.
Он остановился. Посмотрел мне в глаза, потом его взгляд опустился, руки мяли сумку, что я дала ему нести, а после он повернулся и пошел дальше.
— Я не поняла, что ты сказал?
— Я ничего не говорил.
— Тогда скажи, а то я забыла язык жестов, — и, передразнивая его, начала вертеть пальцами как при субтитрах.
Он глубоко вздохнул и выпалил одной безостановочной фразой.
— Мы поспорили, что я смогу уговорить тебя сегодня раздеться до гола…