— Дядь Витя, вот странно от тебя такое слышать. Ты же сам говорил, что православный. Или нет? И пусть батюшки идут везде. И хорошо. Всем понятно, что коммунистическая идеология не справилась. Будет правильная, настоящая, наша, русская православная вера.
— Вот именно, что ваша, русская и православная. А я — христианин. И что до идеологии, а была ли коммунистическая идеология вовсе?
— Ну, а как же. Моральный кодекс строителя коммунизма.
— Это объяснение для народных масс. Коммунизм — теория экономическая. О каком моральном обосновании тут может идти речь? О какой идеологии, кроме экономической эффективности?
— Тем не менее, за эти идеи умирали революционеры, поколения в борьбе жили.
— Ты уверен, что за эти? Читал «1984»?
— Читал. В самиздате. Это утопия про буржуазное общество.
— Да если бы. Оруэлл был рьяным сторонником коммунизма. И даже поехал воевать в Испанию. На стороне республиканцев, конечно. Там познакомился с руководством. Узнал несколько больше, чем позволительно простому человеку. И пришел в ужас. Уехал домой и написал эту книгу. Она про будущее коммунистического общества. Тотальный контроль и тотальное вранье.
— Не знаю, не знаю. По мне, так идеи коммунистов не так и плохи, только они без Бога. Если все сделать правильно, с православным Государем, то будет благолепие.
— Помесь коммунизма и Православия. Боюсь представить.
— А не надо представлять. Мы своего добьемся.
— Не вы. А вашими руками и недалекими головами.
— Хотите сказать, что все идеологи были идиотами?
— Нет. Коммунизм — гениальное изобретение. Только смотря для кого.
— Для народа!
— Для него это рабовладение в чистом виде, только не частное, а государственное. Объявить рабу, что заводы и земли теперь его. А потом заставлять работать под угрозой тюрьмы или расстрела. За очень скудную еду и плохую одежду. Знаешь, где у нас коммунизм? В тюрьме и в армии.
— Так я и говорю. Если правильную идеологию дать народу, все изменится.
— Это ты верно говоришь. Таких инструментов залезть в душу у коммунистов нет. Не вытянули. А вот если отыграть на врожденной тяге души к Творцу, то получится намного серьезнее. Тут уже десять лет лагерей не за то, что колоски у народа украл, а за то, что против Бога пошел.
— Сейчас все воруют. Кто, что может.
— Так и от коммунизма мы все дальше.
— Считаете, коммунисты больше не встрепенуться?
Дядя Витя захохотал. Отодвинул чашку. Все-таки добрая у него улыбка. И мудрая.
— Сережа, я вижу, что ты хочешь разобраться. Хоть и упрямый, как баран. И, уверен, что разберешься. Не зря же твой знакомый тебя привез. Давай, сам выводы сделай. Фильмы смотрел про революцию, про подполье?
— Смотрел.
— Ну и представь подпольную партийную ячейку в каком-нибудь Тутаеве или Калязине, где узнают вдруг о таком смене курса. Кооперативы, совместные предприятия, первые официальные миллионеры. Но ячейка из того времени. Революционеры пламенные, аж дым идет. Что бы они делали?
— Ух! Отделились бы первым делом от партии. Обозвались по-своему. И борьба дальше. Листовки, стачки, боевые звенья, эксы, ликвидация крупных начальников, всяких там секретарей горкомов и обкомов, как предателей, нападение на милиционеров, как на оплот режима. Да страшные вещи! Их из-под земли достанут и расстреляют.
— А если в сотне городов? Все-таки организация с опытом подпольной борьбы. И сторонников много в разных сферах.
— Победят, думаю, — Сергей замялся, — но никто же не восстал и не восстанет. Вы хотите сказать, что весь бардак этот полностью управляем? Они сами все организовали, и никто не против? Но тогда не понимаю, зачем это им. Там, наверху.
— Так. Уже лучше. А теперь возьми несколько точек реформ и событий и проведи прямую. Куда идет?
— Уже думал. К полному развалу. Все равно не верю. Такая громадина, мировая держава не может развалиться.
— Может. Если этого хотят те, кто ее сделал.
— А что потом?
— Читал я один самиздат. Перепечатка с дореволюционного. Привлек тем, что очень гладко все расписано. От подготовки революционной ситуации в прошлом веке до воцарения единого мирового правителя в будущем. Описаны и создание коммунистического государства, и последующее его падение. На время. Советский Союз восстанет, но в таком варианте, что предыдущая версия покажется цветочками.