— Направление мысли правильное. Туда не надо. Ты же в школе учился. Куда впадает Волга?
— В Каспийское море.
— Смотри, как символично. Те волны, которые сейчас плещутся у твоих ног, вольются в воду, омывающие порты Дагестана и Азербайджана. Ты же в Азербайджане родился? Связь с родиной чувствуешь? С другой стороны Казахстан и Туркмения, а дальше Иран. Цепляешь фал с затопленной бочкой к борту на баржу, и плывет она хоть до Питера. Твоя задача — подбор людей и крыши.
— Не оторвет бочку?
— Продумаешь крепление сам. Там прицепят, здесь снимешь. Не торопись с подбором, сделай все хорошо. Сроку у тебя год, может, полтора — успеешь.
В такой ситуации главное — не погружаться в нее, а двигаться дальше. Иначе зазнайство, вера в свое могущество и многие другие иллюзии. Чтобы преодолеть, берусь помогать, где только можно. Лиза отказалась уезжать в квартиру. Я провела с ней еще три сеанса. Ноги держат слабо, но она молодец. Почувствовала, что можно вернуть прежнюю жизнь. Старается вовсю. Сегодня даже пол подмела. Мы гуляем с ней по улице недалеко.
— Как раньше, не будет уже никогда. Даже если начнешь кроссы бегать и карате заниматься.
— Почему? — удивляется она, — было же все хорошо. Муж — военный, зарабатывает прилично. Я в школе с младшими классами работала в удовольствие. Дочки погодки учатся без троек.
— Не знаю. Так чувствую. Ты должна выйти где-то или в чем-то на другой уровень. Если останешься на месте, то смысла в твоих бедах не было. И все рискует повториться, только в другом виде.
— Ты считаешь, в беде должен быть смысл?
— Он там есть. У любого испытания, которое нас постигает, есть свое назначение. Не хочешь, чтобы возникло продолжение, делай выводы из этого.
— Я постараюсь. Ты не уедешь, не бросишь меня?
— Моя помощь больше не нужна. Блоки пробили, процесс восстановления запустили, теперь дело только за тобой.
Иду в магазин, здороваюсь по пути со всеми, кто на меня посмотрит. С торца на ящике для бутылок сидит дед Егор. Подхожу с улыбкой:
— Надеюсь, твое путешествие до Гомеля было более прозаичным.
Он виновато смущается. Мы обнимаемся.
— Где остановился? А то поговорю с хозяевами, пустят.
— Я найду, где переночевать. Времени у нас мало. Завтра уходим. Утром зайду.
Я иду вместе с ним на почту звонить маме. Докладываюсь, что сыта и в тепле. С дедом от одних знакомых отправляемся завтра к другим.
Дома я сообщила, что созвонилась с родственниками, и завтра за мной дедушка заедет. Наталья Дмитриевна разохалась, не хочет расставаться. Лиза загрустила. Я обняла ее:
— У меня дорога дальше. У тебя все хорошо получается, телефоны, адреса есть. Спишемся. Приедешь ко мне в гости. Съездим на Волгу, на катере покатаемся.
— Я понимаю. Все равно за неделю так с тобой сроднилась, что словно кусок отрывают.
— Портреты хотела нарисовать, да не успела, — обращаюсь к Наталье Дмитриевне, — на память возьмите набросок.
Небольшая акварелька с берегом Днепра. И фигурка в белом платье. Это мы вчера туда с Лизой дошли.
Утром в семь часов Наталья Дмитриевна стучит в дверь: «Там твой дедушка пришел». Мигом вскакиваю. Умываюсь и причесываюсь. Деда уже усадили за стол. Хозяйка печет оладьи. Тот степенно прихлебывает из блюдца чай и нахваливает вкусности. Я присоединяюсь. Дед Василь велит непременно приезжать в любой время, я ему теперь, как родная дочь.
После завтрака мне вручают сетку с деревенской снедью в дорогу. Я благодарю. В дороге все сгодится. Со всеми обнимаюсь и целуюсь. Лиза плачет. Вытираю ей слезы. И чтобы самой не реветь, быстро выхожу на улицу. Там уже дед с Риком ждут.
Мы идем мимо остановки на шоссе. Сворачиваем в лес. Он тут другой. Сосны без подлеска. По такому что не ходить? По дороге дед рассказывает, что нам нужно в Речицу, тут недалеко. На автобус сядем не в городе. Пешком пару остановок пройдем. Пока идем, у нас импровизированное совещание. Дед говорит, что в Речице нам надо найти одного человека, который выведет в нужное место. А там уже сориентируемся. И тянуть нам нельзя, чует он, по следу идут. Силенок у меня маловато, все время держать защиту не умею. Да и на лечение вытряхнулась. Но и не помочь было нельзя. Это даже важнее для меня, чем артефакт поставить.
Мы расположились перекусить. Остановку видно за соснами. В сетке лепешки, сыр, вареные яйца, банка с простоквашей и банка с кашей для собаки. Съели почти все. Потом отошла в туалет. После всех дел поглядываем вдаль. Показался белый автобус. Вышли к остановке. Все правильно, это наш. Водитель собаке улыбнулся: «Серьезная какая! На заднюю площадку проходите». Двери закрылись, но мне не страшно, даже весело.