Отламываю кусок коры и кидаю в Володю, спросонок он не поймёт в чем дело, и вскочив бешено вертит головой.
— Вов… Вов… На дереве я… Тише только, слышишь, собаки лают — нашли нас.
— Ты их видишь?
— Нет пока, но шумят вроде вон из того лесочка от реки, по следам идут.
— Как появятся, собачек сможешь выбить? Не думаю что их там много.
— Попробую. — И я передернул затвор у трофейной винтовки, жаль, пристрелять не получилось.
В армии не служил, но стреляю неплохо, в универе занимался пулевой стрельбой, даже в соревнованиях участвовал. Надеюсь все получится.
Хотя о чем это я? Опять раздвоение?…
Лай собак стал ближе и заливистей, почуяли, что близко дичь, дают знать хозяевам. Уложив винтарь на ветку, уперся ногами и растопырил локти, чтобы ненароком не свалиться при стрельбе. Винтовка кстати неплохая, маузер 98, цифра в названии, это год когда она принята на вооружение. Оружие надежное и точное. Говорят. Вот сейчас и проверю. Мучительно текут секунды, возможно последних минут жизни, сердце готово выскочить из груди. Пытаясь отвлечься, начинаю пересчитывать деревья того лесочка, откуда должны появиться немцы. Кое-как дыхание выравнивается, и, как будто только и ждавший, когда я успокоюсь, на полянку перед леском выбегает первый фашист, с собакой на поводке. Не стреляю, выжидая пока все овчарки не окажутся в зоне поражения. Расстояние до края леса, откуда они выходят, метров триста, так что время есть. Ещё один собаковод выскакивает из кустов, слева и справа от него, цепью появляются солдаты с автоматами в руках, крайним, размашистым шагом идет что-то громко горланя по-своему — офицер. Вот на нем и пристреляю. Ловлю на мушку фигуру в высокой форменной фуражке, и шепотом прося у бога прощения, плавно нажимаю на курок.
Хлестко разносится звук выстрела, офицер, хватаясь за плечо, падает на землю. Навожусь на собачку, уже с поправкой. Как будто наткнувшись на стену, пес кувыркается и суча лапами, зарывается в траву. Еще выстрел. Мимо. На поляне паника, фашисты во все стороны строчат из автоматов, меня пока не видят. Вставляю новую обойму. Тщательно выбирая цели, выпускаю еще четыре патрона. Достаю, наконец, второго пса, солдаты в панике отбегают в сторону леса. Последняя обойма. Три патрона уходят на одного фашиста, не знаю, попал ли, остальные попрятались, кто за дерево встал, кто уполз куда-то. Два патрона оставляю на всякий случай.
Быстро спускаюсь вниз, Володя уже собрал наше барахло, благо его не так много. Дальнейшее плохо помнится. Бежал, уставившись в могучую спину напарника и еле поспевая за ним, через леса да овраги, того и гляди, веткой глаз вышибет, или в яму какую свернёшься. На привале оказалось, что мы вернулись в то место, где наткнулись на связистов, Володя объяснил это тем, что искать нас будут прочесывая лес с собаками по большому радиусу, а начнут, скорее всего, прямо оттуда где обнаружили, и в сторону фронта. Поэтому мы в тыл и пошли.
Банку тушенки, оставшуюся от связистов, заточили прямо на ходу, оставив пару галет на крайний случай. К вечеру, все чаще стали попадаться оживленные дороги, и менее встревоженные фашисты. На одной из таких лесных тропок, решили устроить засаду, и укрывшись, стали ждать подходящую цель. Еды не было, винтовка одна на двоих, патронов всего два, только чтобы застрелиться. Хочешь не хочешь, а поохотится придется.
Примерно через час, проехал бронетранспортер и пара грузовиков, молились о том, чтобы они не заметили провод, присыпанный листьями и сухой землей. Его мы положили в надежде на велосипедиста или мотоциклиста. Ещё через двадцать минут, послышался шум двигателя, и на дороге показался мотоцикл с коляской, в которой сидел толстый немец в офицерской фуражке, и что-то с аппетитом жевал. За рулём был фашист похудее, в каске, с сосредоточенным выражением лица. Моей целью был как раз он, стрелять нельзя, надо справиться так, был бы штык — было бы проще. Володя натянул провод, водитель, как в цирке вылетел из седла, осталось только добить. Толстый же, от неожиданности подавился своей жрачкой, и стоя на карачках, кашлял до тех пор, пока Володя не успокоил его. Мотоцикл подняли, и погрузив в него трупы, покатили к болотцу, находящемуся неподалеку.
Трофеями сильно разжиться не удалось, винтовка, патроны к ней, да сидор с харчами, вот и весь навар. Пулемет из коляски сняли, но с собой брать не стали, прикопав под деревцем. Боекомплекта к нему было на две очереди, а весу много. Посадили немцев на их транспорт и утопили в болоте. Документы не смотрели, и знаков различия на форме, не было, может штрафники или еще что. В общем, непонятные фрицы.