— Вик, все закончилось, но ей нужно еще помочь — дрожащий голос Алин вывел меня из ступора.
Сделав несколько шагов от стола, что бы скаф не мешался, я начал выбираться из него. Потянувшись, извлек свое тело наружу и спрыгнул вниз.
— Берегись! — крик Алин заставил меня отшатнуться в сторону, слегка пригибаясь и одновременно с этим пропуская в паре сантиметров от своей головы, кулак с зажатой в руках какой-то железякой.
Отпрыгнув назад, увидел, как пацан, державший обрезок трубы, которую я притащил вместе с другими, делает мне шаг на встречу, готовясь к следующему замаху. Орудие было тяжеловато для него, и движения выходили неуклюжими, видимо еще сказывались усталость и истощение организма.
Выставив руки перед собой ладонями к пареньку, я попробовал поговорить с ним.
— Стой, ты чего! Крышей поехал что ли? — предположение имело право на жизнь, особенно после случившегося, но ответа на свой вопрос естественно не получил.
Парень, перехватив по удобнее трубу двумя руками, шаг за шагом начал приближаться ко мне, выставив ее вперед. Он что-то тарабанил на своем языке, прожигая меня взглядом.
— Так, стоп! — внезапная мысль пронзила меня, и я опустил взгляд вниз, совершенно не задумываясь, что пацан может этим воспользоваться.
Комбинезон, в котором я пришел в этот мир ярко переливался медным цветом. Символы на нем попеременно вспыхивали, более мелкие сливались с другими такими же, образуя большие, а те в свою очередь, уже почти полностью заполнили поверхность комбеза, вытеснив черноту с него.
Засмотревшись на причудливую метаморфозу комбинезона, я таки упустил из виду парня и чуть было не поплатился за это целостностью своего черепа. Труба, прошла сверху вниз, едва не задев меня и мальчишка, не рассчитав силу инерции тяжелой железки, начал проваливаться вслед за ней.
Я не дрался уже довольно давно, еще с тех пор как служил в армии, и опыт уличных драк у меня отсутствовал как таковой, но упустить такой шанс было трудно. Подняв колено на уровне животе, просто подставил ногу по ходу движения и мой незадачливый противник сам себя наказал за безрассудную атаку.
Согнувшись пополам, он выпустил трубу из рук и осел на пол, пытаясь протолкнуть в свои лёгкие хоть глоток воздуха, открывая рот подобно рыбе, выброшенной на берег. Пока он приходил в себя, я ногой отбросил в сторону оружие, и поняв, что выбора нет, снял еще и штаны, сообразив из них импровизированную веревку.
Парень, размазывая слезы и сопли по лицу, с испугом смотрел за моими телодвижениями. Даже когда я шагнул к в его сторону, он не попробовал убежать, лишь громче заплакал. Видимо последнюю атаку он совершал на одних морально-волевых, а теперь и вовсе расклеился.
У меня мелькнула мысль, что может и не стоит его связывать, на столько безобидно выглядел, словно по волшебству превратившись из дикого звереныша в маленького мальчика. Но тут у меня зачесалось в районе виска, как бы напоминая, что это я мог бы лежать сейчас на полу с повышенной концентрацией металла в голове, поэтому подавив чувство жалости, лишь потуже затянул узлы на ногах и руках паренька.
Обездвижив мальчишку, с чувством удовлетворения распрямился и отряхнул руки. Сама схватка, если можно ее было так назвать, так как после упущенной возможности, у парня не было и шанса на победу, и последующее связывание вряд ли длились больше пары минут. Именно столько понадобилось времени, чтобы опомниться моей виртуальной напарнице.
— Ты чего творишь!? — Девушка задыхалась от гнева. Мне даже стало интересно, как виртуальные существа могут задыхаться. Надо будет как-нибудь расспросить на досуге.
Интонация Алин прекрасно давала понять, что, если бы у проекции была бы плотность и масса, я огреб бы похлеще, чем о от пацана:
— Это же ребенок! Ты как посмел его ударить, садист? Он же и так еле живой, а ты его чуть не добил окончательно!
— Успокойся, матушка-гусыня, ничего с твоим гадким утенком не случится — увидев, как глаза голограммы готовы вылезти от возмущения, понял, что только что подкинул на свою могилу пару лишних лопат земли.
— Что там с девочкой? Жить будет? — я постарался перевести разговор на другую тему, пока Алин стояла, пучив глаза.
Подобрав разбросанные медикаменты, уточнил у девушки где здесь успокоительное, и когда она подсветила требуемое, взял лекарство и вколол парню полную дозу. Предвосхищая гневную тираду Алин, я, складывая разбросанную мелочевку в аптечку, сразу заявил:
— Алин, включи мозг, или что там у тебя сейчас за место него — прозвучало, конечно грубовато, но концентрация адреналина в крови стала снижаться и на меня начал накатывать мандраж — Я не мастер по связыванию маленьких мальчиков и не хочу получить обрезком трубы по голове, пока занимаюсь девчонкой.
Разложив аптечку на столе, взял баллончик с пеной и обработал культю руки. Больше всего я опасался, что меч будет недостаточно острым, и лишь раздробит кости, но на удивление срез был довольно таки ровным. Да и прижег рану довольно удачно, по крайне мере кровь из обрубка не хлестала.
Само место среза выглядело страшно, и запах паленной плоти был на столько отвратительным, что если бы я не дышал подобной дрянью уже больше шести часов, то скорее стоял бы и блевал больше, чем врачевал.
— Кстати, да! Может мне надо было в моем мире пойти на военного врача? — обрабатывая рану, разговаривал сам собой в слух — А что? За последние дни только и занимаюсь тем, что сражаюсь да лечу. И даже все выживают вроде. По крайне мере жалоб пока не поступало.
Закончив наносить последний слой пены на девушку и для успокоения совести еще раз проведя над ней сканером, я с облегчением вздохнул. Каких-то пол часа, а я ощущал себя измотанным, как будто пробежал марафон, неся на себе шар земной.
Девочка затихла, окончательно отключившись от очередной порции обезболивающий и лишь хриплое дыхание да показания монитора жизнеобеспечения убеждали меня, что она жива. Ее брат лежал на полу скрючившись и похоже был без сознания. По-хорошему и его бы следовало проверить на наличие скрытых «пассажиров», но я настолько устал, что мне стало все равно, тем более тот же медстаб молчал, так что можно было не торопиться.
Руки начали дрожать сильнее, я с большим трудом положил лекарства в аптечку, и прямо там же опустился на пол, прислонившись к спинке стола спиной. Не смотря на усталость, спать мне не хотелось. Хотелось просто сидеть и ни о чем не думать. Слушать мягкий голос, пусть не осязаемой, но такой живой девушки. И надеяться, что я нахожусь здесь на самом деле, а не брежу в какой ни будь комнате с мягкими стенами.
— Алин? Алин? — позвал я девушку.
Та появилась предо мной, присев и положив голову на коленки, так что мне не нужно было разговаривать, задирая голову вверх.
— Что такое? Извини меня! Я не могу просто смотреть как они мучаются! А я не могу им ничем помочь! Я даже дотронуться до них не могу! — затараторила девушка.
— Алин!
— Что?
— Кто же ты на самом деле? — задал я ей вопрос.
Глава 16
Девушка удивленно подняла на меня глаза и вроде даже дернулась, будто собиралась проверить рукой, нет ли у меня температуры.
— Мне не понятен твой вопрос — Алин приблизила свое лицо к моему почти вплотную.
— А мне кажется вопрос вполне понятен — я сидел и прикидывал, чего мне больше хочется, пить или не шевелиться. Решив, что смерть от обезвоживания в ближайшее время мне все же не грозит, остался на полу.
— Иногда, точнее почти всегда, мне трудно предсказать твое поведение — решил все-таки развить свою мысль, видя, что девушка не торопится с ответом.
— Ты ведешь себя странно, я совершенно не понимаю, чего от тебя ожидать. То ты машина, выполняющая кучу расчетов за миг, а то ты ведешь себя как маленькая девочка, оставленная родителями посреди толпы и не знающая, что ей делать.
Внезапное нападение мальчика, которому я спас жизнь, словно щелкнуло какой-то тумблер в моей душе, и именно это дало понимание того, что времена, когда можно было быть в одном помещении с человеком и не быть в нем уверенным до конца, прошли.