Роуз сама замотала шею и голову в платок, и они спустились вниз. Хакс смотрел, как она наливает себе воду и её рука трясётся, и он хотел ей помочь, но она отказалась. Просто чисто ради интереса, а как она к нему относится? Нравится ли он ей? Нет, она же сама сказала, что нравится. А вот любит ли она его?.. Ну хоть что-то похожее испытывает? Как было бы замечательно, если бы она правда его полюбила. Всего. Потому что она первый человек, кто не отвернулся от него, кто принял всего, с потрохами. Сознание деликатно напомнило, что вообще-то, это всё просто курортный роман. И им осталось всего-то несколько дней. На глаза навернулись слёзы, так что когда Роуз к нему обернулась, он чуть ли не плакал.
— Эй, ты чего? — она медленно подошла к нему, положила руки на его плечи и погладила ладонью по щеке. — Всё хорошо?
Хакс кивнул, сглатывая. Пусть она от него отойдёт, подальше, как можно дальше. Не лезет к нему со своей заботой, не взращивает в нём эти чувства. Но Роуз была Роуз. Конечно, она никуда не ушла. Более того, она наклонила к себе его голову и нежно поцеловала, одновременно с этим обнимая. Сбежать не было ни шанса.
Они целовались долго, долго, долго, нежно так, что и щемило сердце, и коротило мозги. Хакс обнимал её в ответ, гладил по спине, по голове в платке, по рукам, которые обвивали его. Он закрыл глаза, и ему казалось, что он завис между всеми гранями своей убогой личности, впервые чувствуя себя… собой. Слёзы хлынули новым потоком, и Роуз сцеловывала их с его щёк, даже не спрашивая о причине. Очень хорошо, просто невероятно.
Они потратили много времени, но вышли из дома спокойные и румяные от смущения, крепко держась за руки. На хозяйской веранде их уже ждала чета Соло.
— Доброго утра, молодые люди! — Хан махнул им и они поднялись на веранду. — Выглядите так, будто либо идёте на похороны, либо вы из семейки Аддамс.
— Ты ничего не понимаешь, чёрный — прекрасный цвет, Бену он тоже идёт, — пихнула его Лея и повернулась к ним. — Как вы, милые?
— Всё хорошо, — Роуз присела на стул, а Хакс остался стоять рядом, стараясь сильно не краснеть. До него только сейчас дошло, что их парное хождение под ручку сразу раскрывает тип их отношений. — Мы сегодня хотели устроить барбекю вечером, придёте?
— О! Мясо и овощи на грилле! Я за! — Хан улыбнулся и показал им большой палец. — Как начнёте — зовите, я помогу с углями и розжигом.
Роуз кивнула.
— Я тоже что-нибудь приготовлю к столу, — Лея придвинулась к ней, лукаво оглядывая.
— Не стоит, я вас угощаю. В благодарность. Да и вообще, было бы неплохо пообщаться, — Хаксу не нравился взгляд Леи. Она как будто знала, что скрывается за платком, и от этого ему становилось не по себе. Соло не знали, насколько он двинутый, и он надеялся, что никогда не узнают. А вот Роуз всё было нипочём, она улыбалась и вежливо отвечала Лее. Они договорились о времени и наконец-то смогли покинуть «Сокол».
Роуз казалось, что она в чёртовой сказке. Будто она приехала на море со своим парнем, немного психом, безумно милым, ужасно сексуальным. И, как выяснилось, заботливым. Он краснел, бледнел, отводил глаза, но мазал её кожу. Внутри всё тряслось от такого. Роуз смотрела, как бережно он обходится с ней, и вспоминала его слова на веранде. Ещё ни один парень не говорил ей, что хочет откусить от неё кусочек, имея в виду именно это, а не какие-то там смазливые сопли. Какого чёрта её это возбуждало, она не могла понять. Роуз снова и снова вспоминала все свои извращения в его сторону за последние дни. Если она переживёт всё это, то вернётся и пойдёт к врачу. Похоже, что её школьные страхи и грёбанное напряжение на работе не прошли совсем уж мимо. Только какого чёрта это всё вывернулось сейчас? Арми послужил катализатором? Это потому, что они похожи?..
Роуз совсем не могла понять, почему он заплакал. Но ей искренне хотелось к нему присоединиться, ведь как бы отвратительно и ужасно не было то, что они делали и собираются сделать друг с другом, всё это развеется в пыль через несколько дней. И ей хотелось плакать и потом, когда они зашли к Лее и Хану, и когда шли по дороге к магазину, и Арми поддерживал её под руку, и пока они выбирали продукты. Оказывается, он совершенно не разбирается в мясе, не может на вид отличить хорошее от плохого, зато выбрал лучшие овощи для салатов. И внимательно читал составы на всех упаковках. На секунду Роуз зажмурилась, пытаясь не разрыдаться прямо сейчас. Все эти их перепады от жестоких игр к милому, почти семейному взаимодействию, что-то с ней делали. Что-то болезненное.
Арми был забавным. Хоть он и сказал, что просто не любит ходить на улицу (и ходил с ней к морю, между прочим), но в магазине, где была большая плотность людей на квадратный метр, казалось, что он вот-вот хлопнется в обморок. Всё это делало его заботу о ней и желание принять участие в организации барбекю чем-то ценным. Когда они вернулись домой, Роуз ускользнула к себе под предлогом отдыха, оставив Арми разбирать продукты. Он, конечно, порывался опять ей пойти помогать, но она его тормознула. Ей стоило побыть наедине с собой.
Она лежала на постели, еле стянув с головы платок, и смотрела в потолок. В голове опять была грёбанная пустота, будто из неё куда-то делись все эмоции и переживания. Роуз вспомнила, как много лет назад, будто в другой жизни, до неё домогались парни, лезли всякие мудаки, как смотрели коллеги-мужчины на работе. Как одиноко ей было в своей квартире, что спасали только подруги. Как она была рада встретить Арми и начать с ним общаться, как ей было интересно покопаться в его прошлом. И как ей хорошо было с утра в его руках.
Она всё-таки заплакала. В ней смешались отвращение к себе и жалость. Как любой женщине в мире, Роуз хотелось нормальных, здоровых отношений, а всё, на что она оказалась способна, это извращения с таким же отбитым на голову, как и она сама. И даже с ним, с этим невероятным человеком, она никогда не сможет остаться. Даже если он принимает всё, что с ней происходит, любую её сторону, это всё всего лишь грёбанный курортный роман. И от этого стало совсем больно.
Пиликнул телефон, и она стёрла слёзы с лица, беря его в руки. В общем чате висело несколько сообщений от подруг, но они обсуждали что-то своё, и Роуз просто пролистала переписку. А вот Рей написала ей в личку.
Рей: Приветули, бро
Рей: Как там твой тёмный принц?
Роуз задумалась. Точно, мало того, что она в таком виде ни одному мужику в мире интересна не будет, так от неё ещё и подруги отвернутся, если узнают, что она тут творит. Но Рей… С ней почему-то всегда было просто говорить. И самое тайное вырывалось легко, и трепетно оставалось между ними. Ей и правда нужно с кем-то поделиться своими переживаниями, и подруга могла бы помочь. Если не испугается. Роуз хотела бы начать издалека, но мозг не мог придумать достойной формулировки, так что она просто написала:
Роуз: Рей, мне нужен психиатр. Или ещё какой врач. Потому что мне всё это нравится. Более того, у меня у самой срывает крышу
И она скинула фото своей шеи и укуса на бедре. Рей прочитала сообщение, но молчала минут пять, и Роуз закрыла глаза рукой. Ну, вот и всё. Вот и нет у тебя подруги. Идиотка. Но тут телефон пиликнул ещё раз, она открыла чат и увидела сообщение с ссылкой.
Рей: Вот, это классный врач, он помогал моему другу с депрессией
Рей: Берёт не мало, но зато и правда хорош
Рей: Если хочешь, я могу сходить с тобой
Рей: Но если хочешь моё мнение, то я могу его озвучить
Роуз: Давай
Рей: В этом нет ничего ужасного. Всё хорошо. Если бы он тебе сделал по-настоящему больно, то ты бы уже сбежала от туда, я тебя знаю. Не бойся себя и не отрицай. Ты — это ты. Даже если тебе нравится подобное
Роуз откинула голову на подушку и вжалась в неё лицом. Она и не думала, что подруга так серьёзно отнесётся ко всему этому. Послышалось пиликанье, и она снова открыла чат, сквозь слёзы пытаясь прочитать то, что ей пишет Рей.
Рей: Твои интересы — это только твои интересы. И никто не может их осудить, у них просто нет права. И если тебе нравится, когда парень тебя вот так искусывает вдоль и поперёк, то это только твоё дело