В это мгновение, когда он уже переворачивал её, Роуз подумала, что его слова — лучше любого признания в любви. В миллиарды раз.
Она всё ещё может скрыть свою принадлежность ему. Так не пойдёт. Слишком мало на ней отметок, Роуз всё ещё чиста. Хакс перевернул её на живот, откинул с её спины волосы и взялся за дело всерьёз. Эта кожа создана для того, чтобы он кусал её, пробовал на вкус. И просто отгрызть от неё кусочек — слишком просто. Нет, для неё, для его Роуз, его девочки в чёрном, он хочет быть желанным. Он сама будет его умолять об этом. Он постарается.
Хакс почти сразу пожалел, что мыл её с мылом. Запах парфюмерии приглушил её естественный аромат, и его это бесило. Он зарылся носом в её шею, пытаясь нащупать хотя бы отголоски, но не получалось. Да блять, куда ты спряталась?.. Он вцепился зубами в её загривок, зажав рукой её голову так, чтобы она могла дышать. Она нужна ему живая, так что надо постараться не сломать её. Его самая живая и яркая девочка, его солнышко, его тёмная королева… Перед глазами рассыпались звёзды, когда он почувствовал во рту вкус металла. Точно, у неё же есть не только запах, но и вкус… Больше вкуса. Он сжал челюсть сильнее, и кровь полилась в рот, как райский нектар. Как хорошо, как прекрасно… Хакс отодвинулся, разглядывая своё творение. Капли скатились по плечам, красные, красивые, слегка тёмные. Он неверяще протянул руку и принялся размазывать кровь по её коже. Алые разводы заполняли её маленькую узкую спину, ложились самым великолепным узором, но кровь быстро остановилась. Он наклонился, разглядывая свои следы. Нет, если он снова укусит там же, конечно, быстро доберётся до сути, но этого мало, так мало… Ему нужно всё, что она может дать.
Глубоко вздохнув, он провёл языком по красным следам, снова и снова наслаждаясь вкусом. Собственные руки легли ей на плечи, слегка разминая. Надо улучшить кровоток, размять её, чтобы кровь поступала легче. Да, правильно. Её будет больше. Он сможет насладиться полностью. Пришлось сесть ей на мягкие ягодицы и приложить силы и время, разминая спину. Роуз под ним застонала, снова задрожала.
— Милая, потерпи немного, — проговорил он, чувствуя, как рокочет собственный голос от скрытого рычания. Он сильнее сжимал руки на ней, растирая кожу, и видел, как она покраснела. Добившись ровного румянца, лег щекой на спину и обнял свою девочку, слушая, как она неровно дышит и как стучит её сердце. Быстро-быстро. — Ты просто волшебная, такая прекрасная, я хочу тебя ещё больше, с каждым вздохом рядом с тобой…
Он услышал, как её сердце замерло на секунду, а потом пустилось ещё в более дикий галоп. Правда? Ей это нравится? Ей тоже? Он знал, знал, всегда знал, что она — именно то, что он искал всю жизнь, чего ждал, хотел, мечтал… Зубы впились в эту подготовленную кожу, и когда он усилил напор, кровь хлынула ему в рот ещё сильнее. Он снова чувствовал её запах, настоящий, тот самый.
Оторвавшись, он поднял голову, провёл рукой по её спине, рисуя цветы. Тогда он пришёл в цветочный и долго смотрел на букеты. И увидел пионы. Нежные, красивые пухлые бутоны, которые раскрывались в огромные бархатистые цветки. Они подходили ей идеально, да, если бы Роуз была цветком, то она была бы именно пионом. Символ нового начала, силы, стойкости, нежности и заботы. Это всё она, это всё про неё. Поэтому он рисовал на её спине цветы её же кровью, а потом слизывал эти рисунки. Только его, никому никогда он не отдаст это чудо.
Когда на её спине не осталось и развода, а только несколько укусов с подсыхающей корочкой, он наконец-то успокоился. Как насытившееся животное, он, продолжая сидеть на её ягодицах, прислонился к её спине, потираясь щекой и слегка порыкивая. Руки скользнули под её тело, и он обхватил её грудь, мягко сжимая. Роуз затрепыхалась.
— Тебе нравится? — спросил он, подвинувшись к её лицу. Она еле-еле кивнула. Да. Чёрт возьми, да! — Тогда я возьму тебя, милая.
Он отодвинулся, чувствуя, как больно разрывать с ней контакт, но надо. На краю сознания ещё трепыхалась единственная здравая мысль, что нельзя просто так её трахать, на живую, хотя хотелось до безумия. Но нельзя. Она его не простит. Всё то время, пока он готовился, Роуз лежала на кровати, спокойно дышала, но по-прежнему не двигалась. У неё до сих пор чистые ноги, слишком чистые, но он займётся ими позже. Накатило воспоминание, как мягко и горячо было внутри неё обеим его рукам, как она готова была отдать всю себя ему, и нет, он не может больше ждать. Буквально в один прыжок он снова оказался на постели, перевернул свою девочку набок, спиной к себе, поднял её ногу и провёл рукой по промежности. Влажная. Твою мать, влажная… Она не соврала, когда сказала, что ей нравится! Быстрее, взять, взять, всю взять себе! Он вошёл одним резким движением, и конечно, она была ещё лучше, чем тогда, когда он был в ней последний раз. И лучше, чем когда в ней были его пальцы. Роуз застонала, он прижал её к себе рукой, откинув её голову себе на плечо, и поцеловал. Всё это время он хотел её съесть, но сам не мог понять, что же это конкретно значит. Теперь знал. Всё её тело, все соки и влага, кровь и её слюна, запах и её стоны, её голос, её слова… Всю её. Со всем, что в ней было. И надолго, так долго, сколько они смогут это продолжать. Каким надо было быть дураком, если он думал, что просто вернётся домой и забудет… вот это? Забыть Роуз? Помилуйте, это из разряда фантастики.
Двигаясь в ней, мягко и текуче, наслаждаясь тем, как она обволакивает его, он закрыл глаза, продолжая её целовать. По позвоночнику ползло удовольствие, надо бы ускориться, но он не хотел. Зато сделал толчки жёстче. И его девочка снова заплакала. Он отодвинулся слегка, заглянул в её влажные глаза и не смог сдержать улыбки. Правда, если это не слёзы счастья, то что же это? Пусть она плачет с ним, смеётся, будет любой, какой захочет, главное, чтобы с ним рядом. Она обещала, что никогда его не бросит. Пожалуйста, пусть она сдержит своё обещание… Он чувствовал, что близко, Роуз тоже дрожала, но он хотел вместе с ней. Это же самое волшебное. Так что рука снова легла ей на живот, и он не удержался, прижал ладонь поплотнее, снова чувствуя себя в ней. Сдвинул руку так, чтобы чувствовать кистью толчки внутри и доставать пальцами до её клитора, двигался, подгоняя её в один ритм с собой. Вот так. Они смогут… Они смогли.
Крик Роуз он приглушил поцелуем, и она волшебно вибрировала ему в рот, пока они оба содрогались. И только спустя, казалось бы, вечность, он отодвинулся, когда понял, что плачет уже не только она. Хакс поднял руку, погладил её лицо, стирая большими пальцами слёзы, пока другой рукой снова надавил ей на низ живота, ловя остатки ощущения себя в ней.
— Надо обработать твою спину, — тихо сказал он, и Роуз закатила глаза.
— Если ты сейчас опять будешь извиняться…
— Не буду, — она удивлённо на него посмотрела, а потом улыбнулась.
— Давай тогда немного полежим, а потом спина, хорошо?
Хакс вышел из неё, стянул презерватив и откинул его в сторону, перевернул Роуз к себе лицом, аккуратно укладывая набок и подсовывая ей подушку под голову.
— Нет, сначала спина, там ещё идёт кровь. Я быстро, — он тоже не хотел уходить, остаться бы здесь, с ней, но он видел, что начавшие подсыхать укусы снова закровили. Шрамы от него на ней, это, конечно, великолепно, но безопасность и защита от инфекции на первом месте. Хакс встал с постели, натянул штаны и оглянулся на Роуз. Она лежала в той же позе. Похоже и правда не могла двигаться. Зато смотрела на него сияющими глазами, и в уголках её губ таилась улыбка.
— Очень быстро. Я тебя жду, — мягко проговорила она, и он не смог не улыбнуться.
— Хорошо.
Хакс вышел из комнаты на дрожащих ногах, чуть не упал на лестнице, но доковылял до второго этажа. Зашёл в комнату Роуз и огляделся. Всё так же, как и когда он был здесь в последний раз. Покидал в пакет все мази и крема, спустился на кухню, взял воды и вернулся к себе.
— Пить будешь? — Роуз слабо кивнула, и он помог ей присесть, подал открытую бутылку и напоил её. Даже руки у неё дрожали. — Выпей ещё витамины, тебе сейчас нужны.