В себя. Ты никогда не была собой, и только сейчас это поняла. Тебе нужен тот человек, единственный, кто принял бы тебя любой, нужен…
Роуз затолкала эту мысль глубоко и даже дальше, лишь бы снова не давать себе надежду. Арми нравилась в ней сила, её свет, улыбки, и вот сейчас она не знала, сможет ли снова быть такой. Он увидит её и разлюбит. Не нужна ему проблемная Роуз Тико, нерешительная и вечно плачущая. А старая канула в бездну. Сидеть и страдать вместе? Ха, да квартира покроется плесенью, если они сойдутся.
Рей позвонила ей, когда Роуз уже собиралась ложиться спать.
— Привет, бро, как ты? Помнишь про завтра? — на заднем фоне играла музыка и голос у подруги был весьма счастливый. Понятно, она опять со своим бойфрендом. Редактором грёбанного Армитажа Хакса.
— Привет, да, помню. Заедешь за мной завтра? — Роуз накрылась одеялом, поглаживая под ним шрам на шее. Это её успокаивало.
— Конечно, буду к двенадцати. Оденься поприличней, платишко там, туфли, макияж.
— Настолько крутое мероприятие?
— Ещё как!
— Слушай, я понимаю, как это сейчас прозвучит, но…
— Никаких но! Ты не будешь сидеть завтра дома! Мы идём на вечеринку! — в голосе Рей прозвучала паника и фон музыки стал потише. — Слушай, я понимаю, тебе сейчас плохо. Поэтому я хочу тебе помочь. Да пофиг, приходи в чём хочешь, хоть в пижаме, завтра мы развеемся, повеселимся, я отвезу тебя домой и накормлю пиццей. Договорились?
— Твои условия звучат слишком заманчиво… Думаю, я согласна. В двенадцать?
— Да, будь готова, — Рей облегчённо вздохнула. — Была вчера у Холдо?
— Была.
— И как?
— Да всё так же. Она говорит, что мне нужен отдых, смена обстановки, новые впечатления…
— Ну так мы завтра всё это организуем!
— Типа на постоянку. И надолго. Блин, Рей, я не знаю, что делать. Я ничего не хочу. Точнее, хочу, но это невозможно, — Роуз вздохнула и рука сжала шею. Кровь побежала по венам быстрее и сильнее, шрам так прекрасно ощущался…
— Может, ты уволишься?
— Где я деньги найду? Лечиться мне надо, есть на что-то надо…
— Твоя работа вгоняет тебя в гроб. Причём прямо сейчас не в переносном смысле, — голос Рей стал серьёзней, и Роуз убрала руку с шеи. Подруга права. По всем фронтам. — Давай мы завтра это обсудим, у меня есть несколько вариантов для тебя.
— Хорошо, обсудим.
— Вот и молодец. Ты уже спать ложишься?
— Да, в постели лежу.
— Тогда сладких снов, бро! Хорошенько выспись!
— А тебе тогда жарких не снов с твоим бойфрендом! — Рей засмеялась и они попрощались.
Она отложила телефон и закуталась в одеяло. Хотелось снова ощутить ток крови, шрамы, но она остановила себя. Не стоит. Это ещё более ненормально, чем всё, что она делала до этого.
На границе сна она встретила образ мужчины. Того самого, солнечного мальчика. Они шли по берегу моря на закате, но солнце не двигалось, застыв над горизонтом. Он держал её за руку, улыбался, нежно целовал в щёку. Ветер ерошил его бронзовые волосы, развевал белую рубашку, и она видела на его шее свой след. И тоже целовала его. Мир мигнул, и картинка сменилась. То же море, те же камни, и она на краю леса. Он звал её, этим своим «милая», ласково и нежно, но она знала, что это обман. Она уходила вглубь, ноги кололи ветки, и ей хотелось вернуться, влететь в его объятиях, и пусть он уже оставит её себе, в любом виде. Но почему-то она продолжала удаляться. Упрямо и болезненно. Ветер раскачивал кроны деревьев, она слышала за спиной шум и знала, что этот хищник идёт за ней по следам. Он нагонит её. Рано или поздно. Внезапно деревья закончились и она остановилась на краю обрыва. Внизу зияла пропасть, вокруг сгущался туман и откуда-то слышался плеск воды. Мир становился ярче, свежее, и она обернулась. Из тьмы леса на неё смотрели два светящихся зеленых глаза, она слышала рычание и знала, что он готовится к прыжку. И она раскинула руки в стороны, готовясь принять его. Зверь кинулся к ней, и она видела играющие в холодном свете блики бронзовой шерсти. Чувствовала, как его пасть смыкается на её шее, как острые зубы прокусывают кожу, мышцы, кости, ломают её. Но боли не было, и она сомкнула свои руки за его спиной. Он выпрямился, его образ дрожал, покрытый рябью, а потом она так ясно увидела бледную кожу, на которой ярким пятном алела её кровь.
— Ты моя, только моя, — прорычал он и снова впился зубами в её шею. И она эхом вторила ему «твоя, твоя, только твоя». Но руки отталкивали его, и он отошёл. Она смотрела, пыталась разглядеть черты его лица, но всё, что видела — это зелень глаз и бронзу волос. И кровь, кровь, много крови, стекающей по его телу. Она сделала шаг назад и замерла на краю обрыва. Обернулась и посмотрела во тьму.
— Не бросай меня, пожалуйста. Ты такая замечательная… Как из сказки, — сказал он, и она хотела остаться, здесь, с ним. Неважно где, лишь бы с ним. Но она сделала шаг назад и соскользнула с обрыва. Вскинула руки, чтобы ухватиться хоть за что-то, но снова увидела его глаза. Печальные и злые. — Я ошибся. Тебе стоит уйти.
И она ушла. Упала, глубоко, во тьму, в боль, и слышала лишь свои собственные крики, эхом гремящие вокруг. Ей казалось, что где-то там наверху он смотрел на её падение с презрением. Его слова били в голове набатом, и она бы очень хотела оправдать его ожидания, очень, так сильно…
Роуз проснулась в поту. Сердце стучало громко, дыхание спёрло, и она не сразу поняла, что больше не спит и нет вокруг ни тьмы, ни криков, ни его презрительного взгляда. Эти сны стали сниться чаще. Всегда чем-то похожи, всегда чем-то отличались. Иногда она оставалась с ним, иногда — шагала в пропасть. И всегда получала презрение в ответ. Хотя бы раз она хотела получить его руку, чтобы спастись и не упасть.
Она встала, рассеянно сварила кофе и до самого приезда Рей сидела на кухне, тупо перечитывая его книги. Ей казалось, что у неё есть уверенность. Есть сила. Есть смелость. Ей казалось. За полчаса до выхода Роуз натянула на себя чёрное платье с высоким воротом и закрытыми рукавами, лениво начала краситься, но почти сразу поняла, что не может. Просто не может. Она расчесала волосы, думая, что было бы неплохо их завить, или наоборот, выпрямить, но не сделала ничего из этого. Рей посмотрела на неё с лёгкой жалостью, когда Роуз открыла ей дверь.
— Ох, женщина, мы вроде не на похороны собираемся, — укорила подруга. Она пожала плечами и продолжила зашнуровывать чёрные ботинки. Взяла чёрное пальто и чёрный шарф. Рей, одетая в ярко-голубое платье, с макияжем и причёской, красивая, как с картинки, поправила ей шарф. — Ладно, чёрный, так чёрный.
Они спустились вниз, сели в старенький форд и выехали на трассу. Рей рассказывала что-то про Бена, что он вроде бы открывает свою фирму, но Роуз никак не могла сосредоточиться. Ей хотелось, чтобы за окном не было солнца, а шёл дождь. Очень соответствовало бы её состоянию. В итоге Рей замолкла и они ехали дальше в тишине.
Спустя полчаса она припарковалась на подземной стоянке какого-то бизнес-центра, и Роуз искренне не хотела знать, куда они идут. Она просто дала возможность себя вести, разрешила поправить свои волосы, и когда они вышли на нужном им этаже, пошла за Рей не оглядываясь. И слишком поздно поняла, что зря.
Они зашли в конференц-зал, вокруг сновали репортёры, кто-то что-то говорил в микрофон, и Рей просто встала около стеночки, пристраивая подругу за собой. Роуз смотрела в пол и медленно моргала. Утреннее опустошение на фоне недосыпа взяло над ней верх, и в какой-то момент она отключилась от реальности окончательно. Пока сознание не прошило знакомым до боли голосом.