Алексей оканчивал осмотр станции, когда в переговорном устройстве раздался голос Владимира.
– Приём, приём! Лёша, ты где? У тебя всё в порядке?
– Приём, Володь! У меня отлично! Осматриваю «Полюс», станция мертва, электропитания нет. Кто-то спустил атмосферу, так что теперь тут полный вакуум, к тому же повсюду полно неустановленного оборудования.
– Не беспокойся, Лёш, вижу картинку с твоего шлемофона – впечатляюще! Сейчас посмотрим, что к чему. Я запускаю малый разведывательный зонд, поглядим на неё снаружи. Как там «карамультук», на месте?
– Да, лазер, похоже, единственная часть оборудования, смонтированная тут на совесть.
– Так…Интерресненько…Лёш, выдаю картинку тебе на экран. Подскажи, пожалуйста, модификацию вот этого пепелаца – на проекционном экране в углу забрала Алексея возникло изображение состыкованного со станцией корабля типа «Союз», который он уже мельком видел при стыковке.
– Очень похож на стандартный «Союз-Т», а что?
– А то, чтоего здесьне имеет права быть! Два другие корабля – типа 7К-ВИ, были отправлены сюда специальными экспедициями. Посмотри внимательнее – оба имеют специальные антенны дальней связи, а если присмотреться, то и видоизменённый приборно-агрегатный отсек с интегрированным разгонным блоком. А вот «Союз» именно что стандартный – он просто не смог бы долететь сюда, не говоря уже о том, чтобы найтистанцию и состыковаться с ней!
– Но тогда откуда же он взялся, Володь?
– А вот это нам с тобой предстоит выяснить. Предлагаю тебе выдвигаться в переходный отсек и попробовать проникнуть на борт незнакомца, а я продолжу внешний осмотр.
– Господи! – произнёс Алексей пять минут спустя, когда он сумел проникнуть на борт «Союза», – Володь, тут труп…Вернее то, что от него осталось.
– Я предполагал нечто подобное, увы… Не ясно, отчего наступила смерть?
– Да откуда? Столько лет прошло…там по большому счёту и от трупа то почти ничего не осталось, но зрелище до чрезвычайности малоаппетитное. Что радует – он в скафандре и забрало закрыто. Скафандр типа «Сокол-1», что само по себе достаточно странно – ко времени полёта «Полюса» стандартной была уже вторая модификация. Обязательного шильдика с данными космонавта тоже нет. Похоже это наш с тобой коллега времён перестройки: человек без имени в устаревшей экипировке и на безымянном корабле. Вот, кажется сообразил! «Сокол» – спасательный скафандр, он имеет встроенный самописец на вольфрамовой проволоке, да и в памяти БЦВМ должны сохраняться переговоры.
– Лёш, давай-ка уходи оттуда. Скопируй память «Аргона», извлеки катушку самописца из скафандра и в шлюз – не нравится мне этот корабль. Я тут, кстати, понял причину отсутствия на борту энергии. Для облегчения конструкции наши предки сняли со станции все громоздкие и тяжёлые солнечные батареи, заменив их двумя компактными реакторами типа «Топаз-1». Ну, это ты и сам знаешь. Так вот – я подвёл зонд к реакторному отсеку, и обнаружил, что он открыт, а активные зоны реакторов отстреляны автоматикой. И судя по тому, что наведённой радиации в конструкциях даже реакторного отсека минимум – отстреляны они уже давно. В общем – возвращайся.
Спустя ещё два часа, проанализировав полученные данные и, наконец, связавшись с планетой, где Иван с ребятами уже сходили с ума от волнения, решили подвести промежуточные итоги. Запись переговоров неизвестного космонавта с Центром позволила сделать вывод, что он готовил станцию к полёту на орбите Земли. Однако потом, когда всё уже было готово к старту, произошло событие, заставившее «Аллигатора» (под таким позывным работал космонавт), разгерметизировать станцию. Ответ на загадку Алексей нашёл на борту «Союза», носившего, в отличие от собратьев, не безликий номер, а собственное имя –«Буревестник». Выроненная планшетка «Аллигатора» хранила всего одно зловещее слово – гептил.
Почему космонавт не доложил в Центр об утечке, навсегда останется загадкой. Единственно правдоподобное предложение на этот счёт сделал Владимир – известие об утечке топлива ставило под сомнение способность станции долететь до Марса, и экспедиция могла быть отменена, что в условиях перестройки грозило уничтожением уникального объекта. Видимо, «Аллигатор» хотел уберечь тех, кто придёт на станцию за ним, потому открыл вентиль.
Работал он в герметичном скафандре, так что шансы у него были. Однако гептил, является не только наиболее эффективным, среди подлежащих длительному хранению, топливом космической техники, но и одним из наиболее токсичных ядов, гораздо более смертоносным, чем, к примеру, фосген. Запас кислорода в скафандре типа «Сокол-1» ограничен временем в 125 минут, и этот запас нужно было сохранять на непредвиденный случай, так что на станции «Аллигатор» дышал местной атмосферой. Утечка произошла явно не сразу, носила локальный характер, поэтому космонавт, почуявший характерный запах, решил довести подготовку к старту до конца. Он загерметизировал скафандр, но было поздно – полученная доза высокотоксичного яда была смертельна. Пилот ещеуспел спустить со станции отравленную атмосферу и пройти на свой «Союз», но отстыковаться и улететь на Землю уже не смог – смерть наступила раньше.