— Лучше не спрашивай, по сравнению с ним, общекоролевский — лепет карапуза. И беседуя с тобой, я отдыхаю.
Эрик хмыкнул в ответ, ни разу он не слышал, чтобы Фил говорил на родном языке.
Ловис вернулся быстро, будто сменная одежда ожидала своего часа прямо в гостиной. Фил не преминул узнать, что за книга сумела увлечь шакрийца.
— Абу Хадиф — шакрийский философ. Перечитываю в третий раз и всегда открываю что-то новое. Между прочим, автор — хороший друг моего отца. Однажды они вдвоём приезжали в этот дом. Отец показывал ему Ветреный град.
— Только ради этого проделать такой долгий путь? — удивился Фил.
— Вовсе нет. У отца были какие-то дела, а Хадиф искал вдохновения.
— Эй, книжные черви, может, пойдём уже! Куда ты там хотел нас отвести? — Эрик нетерпеливо посмотрел на Ловиса.
— Ах да! Раз уж именно сегодня вы освободились, то могу предоставить замечательную возможность сходить к Искре и воочию увидеть её ширину.
— На реку любоваться пойдём? — Эрик аж подскочил от возмущения.
— Не только, — вкрадчиво начал Ловис. — Пока вы перемалываетесь в орденских жерновах, город кипит, простой люд взволнован — турнир по гребле вошёл в финальную фазу. Сегодня последний заплыв, и я как раз сделал ставки на фаворита.
— Ты уверен, что это интересно? — Фил явно сомневался, что развлечение стоит их внимания.
— Вот скажи мне, остроухий друг, наблюдал ли ты когда-нибудь соревнования гребцов на Искре? — Ловис с видом заядлого знатока посмотрел на эльфа.
— Нет. И ни разу не испытывал желания.
— О, презренный! Сегодня я развею тьму невежества перед твоими глазами и навеки покорю тебя этой забавой!
В тёплое время года северная часть города днём и ночью жила отдельной жизнью, не зная сна и покоя. Приплывающие из дальних земель корабли купцов наполняли город чужеземными лицами, одеждой, речью, запахами. Таверны на запутанных улочках наполнялись посетителями; оживали торговые ряды, где под лотками с пёстрыми товарами притаились тяжёлые мешки с монетами; в грязных переулках судьба бросала игровые кости, чтобы подарить кому-то удачу. Или смерть.
К чужеземцам в Новых Ветрах относились безразлично, как к чему-то обыденному, ведь они составляли треть населения, та самая треть, что всё время менялась — одни приезжали, другие уезжали. Постоянная свежая кровь.
В отличие от шакрийца, Фил и Эрик не относились к тем, кто не обращал внимания на чужеземцев. Парни глазели по сторонам так, будто первый раз оказались на улицах Ветреного. Открыв для себя северную часть города, они будто открыли ещё один город. Именно это место могло в полной мере называться центром, но волею высоких чинов оставалось окраиной.
Мимо шастали пронырливые гоблины. Важные гномы не торопясь дрейфовали средь торговых лотков. Временами Эрику казалось, что они с друзьями самые рослые на всей улице.
— Друзья, мы прибыли, — восторженно объявил Ловис. — Вон уже северные ворота виднеются.
Северные ворота мелькали за головами снующих в разные стороны горожан. Так редко Эрик покидал центральную часть города, что успел позабыть, как выглядит крепостная стена. В те дни, когда шлялись с эльфом по улицам в поисках сносной корчмы, кое-где между крышами проглядывала стена, но теперь, находясь вблизи неё, парень вновь поразился высоте и мощи величественной постройки. Казалось, с северной стороны она возвышалась почти до неба. Солдатики в блестящих шлемах и с тяжёлыми алебардами бродили по внутренней части стены, поднимались по порожкам или патрулировали пролёты между башнями, торчавшими далеко с боков. Город ещё мог удивлять.
От желания попасть наверх, Эрика отвлекли стражники у ворот. «На турнир», — сказал им Ловис и те пропустили ребят, даже не став досматривать. У них и так хватало работы: мало того, что купцы, как всегда кто в порт, кто из порта, так ещё и толпы зевак устраивали заторы на пути к пристани, где проводились заплывы..
Когда друзья проходили через ворота, массив стены навис над головами, грозя всей массой обрушиться на маленьких человечков. Половину прохода перегородила заполненная тюками повозка. Два взмыленных грузчика сбрасывали мешки на землю. С другой стороны телеги на боку лежала мёртвая лошадь. Парни усилили натиск на впереди идущих прохожих и вскоре оставили место аварии позади.
Запах водоёма преследовал ребят ещё на извилистых улочках, но оказавшись за воротами, дух реки ударил в нос с новой силой, пробуждая в Эрике воспоминания о купаниях с друзьями в лесном озерце неподалёку от деревни. Друзья… Их лица всплывали перед внутренним взором уже не так ясно. Как Эрик не напрягал память, разработанную изнурительными тренировками и способную запоминать страницы текста, но так и не смог прояснить изображения знакомых с детства лиц.