Участников было много, но среди первых оказались именно те, от кого все и ожидали побед. В подвальном зале с песочной ареной, будто специально созданной для подобных занятий, маготы проводили тот самый турнир. Быстрее и чётче других десять символов начертил Каспар. Бротос потом говорил, что такого в истории ордена ни разу не было, чтобы огнемаг справлялся с этим заданием лучше всех. За исключение прошлого турнира, когда тоже победил Каспар. Увы, черчение, единственная дисциплина, где юный Каспар превосходил главного соперника — эльфа Киверлейна с факультета земляков. Тем сильнее после редких побед отражалась радость на лице паренька. Эльф проиграл совсем чуть-чуть в точности рисунков, но всё же проиграл.
В том турнире третье место досталось Лании. Эрик всем сердцем желал победы Филу, но тот стоял среди лучших следом за девушкой. Отнёсся эльф к проигрышу весьма сдержанно. «Хорошо, что Лания меня обогнала, а то мне уже стало казаться, будто я всё знаю», — сказал тогда Фил Эрику.
Пятое место досталось девочке с водного факультета, одногруппнице Эрика по слушательскому прошлому. И вот, следом за ней, мелькнули рыжие волосы, хотя никто не ожидал увидеть их раньше десятого места. Сам же Эрик рассчитывал на большее, но не хватило опыта, ни в скорости, ни в точности. Радовало юношу только одно — он обогнал Висту и видел по её насупленному лицу, как обидно стоять позади шалопая Эрика.
Были и другие турниры. Для проверки мастерства управления маной ученикам и адептам предлагалось протащить камешек по миниатюрному лабиринту. Старшим адептам ставили задачи посложней, например, визуализация маны посредством силы мысли. Нужно было соткать из воздуха любой образ различимый простому глазу. В ход шли огненные шарики, водяные вихри, помещающиеся на ладони, материализованные сгустки глины или горсти песка. Победителя судьи определяли по размеру объекта и по чёткости создания.
В полумраке зала блеснули зловещим красным светом глаза льва на пальце юноши. Огни свечей тускло отражались на металлической поверхности перстня. В день, когда Эрик получил ученический балахон и вернулся домой, чтобы покрасоваться перед магом и телохранителями, Арон вернул ему этот перстень, при этом сказав: «Ещё нескоро твоих сверстников попросят найти себе предмет силы. Я же хочу, чтобы у тебя он появился раньше других. Если всегда носить его при себе, то он напитается твоей энергией и между вами возникнет связь. Он подаст тебе сигнал, когда проснётся, и ты сможешь черпать из него силы. Не безгранично, конечно, но достаточно для экстренного случая или не решаемой задачи, когда не сможешь найти обходного пути и нужно будет идти напролом. Чем устойчивей будет воля, тем больший резерв силы откроется у предмета. Можешь дать ему имя. Если имя ему понравится, то однажды он расскажет тебе свою историю. Но сразу предупреждаю, он неразговорчив. И постарайся никогда его не снимать».
В тот день Эрик надел печатку на указательный палец левой руки, чтоб не очень мешала в повседневной жизни. Львиная голова плотно сжала кожу, хотя раньше свободно болталась. Увидев на себе дорогую вещь, молодой человек почувствовал некоторую отчуждённость между нею и собой, но всё прошло, стоило свыкнуться с золотой тяжестью.
Через полгода непрерывного ношения дорогое украшение заявило о себе. В одну из зимних ночей Эрик проснулся оттого, что кто-то дёргал его за палец. Открыв глаза, он увидел светящиеся во тьме красные камешки львиных глаз. Сам же перстень раскалился и дрожал. Юноша обхватил печатку свободной рукой и, в попытке обуздать взбесившийся предмет, навалился всем весом сверху. Лев быстро затих, а Эрик при первой же встрече рассказал об этом Арону, и маг посоветовал дать имя ожившему предмету и попытаться с ним поговорить.
Так и появился на свет Глен. Были ещё варианты Демон и Злой, но Арон не советовал их применять — серьёзные магические предметы не любят, когда над ними шутят. После этого лев ещё несколько раз подавал голос, вибрируя на пальце, но уже не так настойчиво, а вот от контакта с хозяином уходил. Сколько Эрик ни пытался взывать к нему, ни разу не сработало. Глен был штукой молчаливой.
С тех пор минуло пять лет, а предмет по-прежнему отмалчивался, но Эрик так и не снял печатку. Он просто не мог расстаться с ней. Несколько раз парень порывался отдохнуть от львиной морды, но касаясь тёплого металла, неизбежно отдёргивал руку. Образ сильного заморского зверя, прижимавшегося тяжёлой головой к ладони, застывал перед внутренним взором, а пальцев словно касалась жёсткая грива. Может быть, именно так пытался Глен общаться с хозяином?