Эрик ушёл с головой в учёбу. Старые добрые маготы слушательской поры обучали основам исцеления маной и общим навыкам владения силой элементов, необходимой каждому магу, независимо от специализации. В башню приводили больных людей с улиц, и ученики практиковались на них в исцелении. За процессом внимательно следили маготы, чтобы в случае непредвиденной ошибки исправить ситуацию. К счастью, неожиданностей удавалось избежать благодаря знанию маготов о том, кому уже пора практиковаться, а кому лучше пока посидеть с книжкой в сторонке. Да, были среди учеников и такие.
Последней каплей удивления, смешанного с возмущением, для Эрика стала клятва старшего адепта. Нет, сама клятва — процедура волнующая и необходимая, в ней адепт клянётся хранить знания и следовать пути жизни. И к клятве допускаются самые достойные представители ордена. Как среди них оказался Тод, умевший с трудом двигать камешки и знавший не больше двадцати символов, и Шпиллер, знания которого для всех оставались загадкой? Маготы никак не тестировали парней, давая свободно отсиживать лекции и не требуя доказательств хоть каких-то познаний.
Ожидая клятву, Эрик уже понимал, почему многие маги-выпускники плачут во время выпуска, но совершенно не понимал Эрихто — зачем ордену нужны бездарные маги? Не ради же денег. С этим вопросом он однажды подошёл к Бротосу, но в ответ получил лишь одно слово: «Нужны». Понятней не стало. Возможно, чтобы разобраться, нужно доучиться до конца, или понимание этого доступно лишь маготам и магистрам? С их колокольни всё по-другому выглядит.
Эрик оставил размышления. Пусть каждый заботиться о своей судьбе. Если за кого-то платят, это ещё не значит, что для тебя подойдёт такой вариант. Пусть кому-то даётся всё без труда, но ведь и отдача соответствующая. Как маги они ничего не смогут. Если же учёба их интересует лишь из-за грамоты и посоха — это их дело.
Двигаясь в кромешной темноте по спирали башенных подъёмов, Эрик точно знал, зачем он делает то, что делает. Магия перестала быть для него чем-то вроде набора фокусов и хитрых трюков. Огонь превратился в его страсть, а от ощущения магического тепла на коже по всему телу бежали мурашки.
Дверь комнаты вынырнула из полумрака коридора. Перед тем как войти, Эрик посмотрел по сторонам. В ушах гудело от тишины. Соседние двери мирно дремали в ожидании рассвета, и лишь из-под одной струился тусклый красный свет. Дальняя дверь коридора. Каспар не любил библиотечную пыль, всё время жаловался на аллергию, поэтому занимался у себя, частенько засиживаясь допоздна.
Эрик дёрнулся было заглянуть к товарищу, но вовремя вспомнил, как тот не любит, когда его отвлекают. К тому же сон постепенно брал верх над загулявшим телом. Замок тихо щёлкнул, из распахнувшейся двери дыхнуло прохладой летней ночи. Эрик сбросил одежду в угол, как делал это всегда в детстве. Сегодня можно позволить маленькую слабость — за плечами осталась серьёзная работа. Чернильница, перо и конспект легли на стол, Эрик перетащил его ближе к подоконнику, так можно дольше читать, не зажигая свет.
Жёсткий лежак. Такой привычный. А сейчас, после тяжёлого дня, — желанный. В необузданном порыве проверить себя перед сном, юноша вытянул перед собой руку раскрытой ладонью к потолку.
Воздух над ладонью задрожал, а потом и вовсе приобрёл цвет, и спустя миг, яркий огонёк вспыхнул над ладонью. Он пульсировал, свыкаясь с обретённой «плотью», а Эрик продолжал заставлять его меняться. Из бесформенного сгустка появилось подобие крылышек и хвоста. Круглая головка с коротким клювом завертелась из стороны в сторону, изучая мир.
Переливающаяся ярчайшими оттенками жёлтого, красного и оранжевого, птаха вспорхнула с ладони, шустрые крылья замолотили по воздуху, разбрасывая в разные стороны искорки. Птичка летела к окну. Юркнув в узкий проём, она замерла на месте, продолжая быстро махать крыльями. Ошарашенная открывшимся простором, либо потерявшая уверенность в себе, она так и не решилась отдалиться от окна.
Эрик закрыл глаза. Сознание моментально погрузилось в чёрную яму спокойствия, последние образы угасли осыпающимися в тень искрами. Птица за окном осыпалась им вслед. Бывшие пёрышки-огоньки так и не достигли земли, растаяв на полпути.
Последнее усилие — Эрик дал себе установку заснуть. Последняя мысль, подарившая покой: «Сегодня был плодотворный день».
Глава 2. Тренировка и война
Иногда приятно покинуть шумную компанию близких друзей. Особенно если знаешь, что они никуда не разбегутся, пока тебя нет. Выйти на улицу и перевести дух, а потом с новыми силами влиться в бурю веселья.