Могучие спины низкорослых воителей мерно покачивались в тусклом свете виспов. Гномы двигались уверенно, нарочито медленно. Шолдо подолгу корректировал путь, когда отряд застывал на очередной развилке. В такие моменты Эрик и Фил пытались прощупать пространство на наличие живых существ, но присутствия кого-либо наделённого жизнью не ощущалось, однако кобольд каким-то чутьём выбирал путь, и отряд продолжал движение. Кто знает, возможно, низкорослый провожатый действовал наугад.
Подобные блуждание продолжались довольно долго, и парни уже начали сомневаться в способностях Шолдо, как неожиданно что-то произошло. Кобольд поднял руку, призывая отряд замереть. Уши Фила дёрнулись, уловив еле различимый звук — шлёпанье маленьких лапок по воде. Прекрасно зная свойства своего виспа, Эрик отправил его вперёд.
Примерно в пятнадцати шагах впереди висп обнаружил «объект». Нечто, отдалённо напоминающее крысу, увлечённо рылось мордочкой в кучке какого-то тряпья. Глаза существа поблёскивали красным, продолговатое туловище, покрытое жёсткой шерстью, заканчивалось лысым хвостом. Размером чудо-крыса больше походила на молодого поросёнка.
— Держи так, — заряжая болт в арбалет, шепнул Гвабди на ухо Эрику.
По команде хозяина висп неподвижно завис над тварью. Та ничего не замечала, так увлеклась трапезой. Гвабди бесшумно взвёл спусковой механизм, курок встал на место, в любую секунду готовый к действию. Недолгое прицеливание, и тяжёлая короткая стрела с хлопком вылетела навстречу жертве. Крыса не успела даже дёрнуться, лишь зрачки уставились в сторону звука, и уже в следующий миг тушу отшвырнуло в темноту.
Не теряя времени, гномы побежали на добивание. Но никого добивать не пришлось, крыса с пробитой шеей замерла прямо в середине ручья, выставив напоказ белёсое брюшко.
Подбегая, Эрик заметил брызги свежей крови на стене — с такой силой болт ударил в цель. Кучей тряпья, привлёкшей хищника, оказалась крыса помельче. Из её разодранного нутра вывалилось месиво жёванных кишок.
— Каннибализм, — резонно заметил одноглазый Карабей, — здешние обитатели это любят.
— У них нет выбора, — подал голос Гвабди, склонившийся с топориком над большой крысой. — Неплохой экземпляр, пару золотых получим. А зубы-то, едрить здоровы!
— Вырви мне один на память, — подошёл Борода.
С хрустом Гвабди вывернул клык из десны. Подбросил Бороде. Закованная в кольчужную перчатку рука перехватила трофей.
Глухой удар, перемешанный с треском — Гвабди рубил крысе голову. С первого раза не получилось, но со второй попытки оставшиеся сухожилия и хрящи поддались.
— За эту можем тридцать серебряных взять, — Карабей осматривал маленькую крыску. — Башка не погрызена, глаза на месте. Берём?
Борода оценил пригодность второй головы и дал добро.
— Берём.
Карабей вытянул из-за пояса тесак и словно повар, режущий мясо с костью, надавил на лезвие сверху, перерезая, или скорее переламывая шею.
— Так ведь не мы её положили, это ничего? — поинтересовался Фил у одноглазого гнома.
Тот хмыкнул.
— Вообще-то, так нельзя делать. По протоколу, мы должны сжечь обе туши и идти дальше, но ты ж понимаешь, мы ребята небогатые, деньги не бывают лишними. Семья на плечах как-никак. Поэтому нарушаем. Если прознают — будет штраф. Вот если бы на энтой головушке остались не шрамированные, а свежие отпечатки чужих зубов, то в приёмной это вызвало бы подозрения. Но башка чистая, не гнилая, должна пройти. И вы, ребятки, не трепитесь об энтом, ладно?
— Давайте жечь, и дальше пойдём, — скомандовал Борода, доставая из сумы склянку с красной жидкостью, но перед тем, как начать процесс, обратился к Филу и Эрику. — Мы это делаем для того, чтобы снизить риск распространения всяких моровых болезней, а то, знаете, трупный яд — противная штука. Попадёт в стоковые воды и всё, пить нельзя. К тому же, если в подземелье будет меньше трупов, то живущие здесь твари будут вынуждены есть друг друга. Нам это не на руку, ибо живая тварь — для нас возможность заработать, но протокол по уничтожению огнём — главенствующий над другими. Если будем его нарушать, в городе может вспыхнуть чумка. Так что жжём. Разойдись!
Борода откупорил флакон и вылил половину содержимого на тело. Не успев коснуться шерсти, капельки жидкости превратились в ярко-красные огоньки, въедающиеся в мёртвую плоть.