Эрик проснулся за миг до того, как в дверь постучали. Середина ночи, время крепкого сна, но кому-то упорно не спалось. Знакомый стук. Это Бротос. Он уже приходил так однажды, в ту ночь случилось первое испытание. К счастью, его удалось пройти. Но что же будет теперь?
— Войдите, — тихо произнёс Эрик, точно зная, что его услышат.
Вошёл Бротос. Праздничная мантия волочилась по полу, шевелюра ухоженных волос, подобно львиной гриве покрывала плечи и грудь. Как всегда, магистр не разменивался на лишние слова — только суть.
— Приведи себя в порядок. Надень балахон и возьми посох. Настройся на работу. В том самом зале, где тебе довелось сразиться с Тарием, уже собрался круг ордена. Не заставляй их ждать. — Закончив речь, Бротос развернулся и ушёл, не прикрыв за собой дверь.
Размякшая за время выходных воля, сжалась в кулак, будто и не было дней отдыха. Сердце забилось быстрей. Неужели сегодня он сдаст последний экзамен и покинет надоевшие стены? И если это так, то, что же заготовил круг? Какое испытание? Бротос попросил взять посох, значит простым боем не отделаться, а может быть драться и не придётся, может быть, его ждёт что-то изощрённей?
Нет смысла гадать.
Эрик быстро собрался. Даже не стал тратить силы на освещение комнаты — наверняка этой ночью понадобится весь резерв. Выходя из комнаты, он обратил внимание на дверь Тария, та была плотно закрыта. «Что ж, парень, для тебя путь ещё не окончен. Крепись».
В подвале молодго чародея ждали все маготы ордена, и даже декан. Эрика удивили не столько пышные одежды присутствующих, сколько само гостей. Уже два года он не видел такого скопления норда. Сколько их? Двадцать? Тридцать? Стая ярких виспов кружилась под потолком, создавая в зале круговерть теней. Все маготы и магистры расположились вдоль круглой башенной стены, на равном расстоянии друг от друга, и лишь одного не хватало, чтобы замкнуть круг. В центре зала, в гордом одиночестве застыл Эрихто. Решительным шагом Эрик двинулся к нему.
— Доброй ночи, Эрик, — с таинственной ухмылкой произнёс декан, его перламутровая мантия, прошитая золотой нитью, казалась самой скромной среди собравшихся нарядов.
— Надеюсь, ваше пожелание сбудется, — отшутился юноша. — Доброй ночи и вам, господин Эрихто.
— Эрик, сегодня мы проведём обряд посвящения, — приоткрыл завесу тайны декан. — Это будет и экзамен, и основной обряд принятия тебя в наш орден, как младшего посвящённого. Господа маготы считают, что ты готов принять это звание. А ты как думаешь?
— Вполне, — не задумываясь, ответил Эрик. Какой смысл мямлить, если этого часа он ждал восемь долгих лет обучения. — Отдых пошёл на пользу. Сейчас я в лучшей форме. Было бы не разумно упустить удачный момент.
— Другого ответа мы не ждали! — на весь зал выкрикнул Эрихто. Глаза его вспыхнули кровавой жаждой, рот расплылся в улыбке человека, с радостью принимающего бой. — Он готов! Так приступим же, господа!
Единственная дверь с грохотом захлопнулась. Декан занял своё место в круге маготов. Последнее звено цепи замкнулось. По рукам магов побежали короткие вспышки молний, ежесекундно увеличивающихся в размерах. Вот так, не сговариваясь, круг начал волшбу, действуя как единый могущественный разум.
Эрику оставалось лишь взирать на происходящее и гадать, что же ему предстоит?
Задействованная заклинанием сила не укладывалась в голове, лучшие маги королевства делали что-то грандиозное, сравнимое, разве что, с божественным началом! Ощущение величайшего созидания наполнило Эрика благоговейным ожиданием чуда. Потоки силы вихрились у пола, вздымая края дорогих мантий. Маги, подобно хору, затянули песнь. От звучащих в унисон голосов гудело в ушах.
Сверху от потолка опустилась волна жара. Толстые молнии, змеями обвившие маготов, лупили то в стены, то в пол, то в свод. Искры сыпались во все стороны. За непрекращающимся миганием смертоносных вспышек уже с трудом различались силуэты магов. Воздух теплел, затем, когда молнии слились в сплошное сияние, начал дрожать, раскаляться, как в пустыне.
Но громче треска безжалостных молний звучал хор голосов. Вибрации, создаваемые песней, казалось, трясли стены. Эрику захотелось зажать уши, но руки не повиновались. Мана, скопленная им за дни отдыха, металась в поисках выхода из потаённых резервов, доставляя жуткую боль в области солнечного сплетения и в точке меж бровей.
Обезумевшие молнии поднимались всё выше и выше, стремясь достигнуть верхнего предела арены. Раскалённый воздух обжигал ноздри, и Эрик старался вдыхать как можно меньшими порциями. А молнии всё били и били, заполняя зал волнами жара.