На лекциях по истории всё происходило иначе, никто не решался перебивать господина Лотора. Наблюдая причудливые видения далёкого прошлого, Эрик уже предугадывал, какое событие последует за текущим, потому что читал об этом в «Истоках». А когда урок заканчивался, Фил рассказывал Эрику об пропущенных маготом деталях.
Увы, но в недавно появившейся дисциплине, посвящённой мёртвым языкам, «Истоки магии» оказались бесполезны. Приходилось учить наизусть причудливые символы, составлять из них слова и предложения, читать книги, написанные колдунами минувших эпох. Строгий и требовательный преподаватель по имени Иллут заставлял читать вслух отрывки из книг, объяснял всегда быстро, отстающих недолюбливал, медленно пишущих — особенно, медленно соображающих — люто.
Худого и высокого обладателя надменного взгляда магота Иллута в ордене многие побаивались. Казалось, что он способен препарировать собеседника одним только взглядом. Правый висок лысой головы украшала наколка: паучья сеть и сползающий за ухо паук на ниточке. Те, кто догадывались о значении уродливой татуировки, впадали в оцепенение, когда впервые видели магота. Рисунок означал принадлежность к запрещённой в Объединённом Королевстве некромантии. В одной из глав «Истоков» Эрик вычитал, что некроманты прошлого называли своё ремесло «Танцем с возлюбленной Смертью» или «Созиданием Смерти». Созидательный аспект сего рода магии парадоксальным образом строился на разрушении нормального хода вещей, в простонародье зовущемся жизнью. Витавшие по ордену слухи доносили, что Иллут давным-давно добровольно отрёкся от тёмного знания, благодаря чему избежал длительного заключения в местных казематах. В Белой Башне некроманта лишили способности взаимодействовать с маной, но отпускать ценного хранителя знаний было бы не разумно. Иллуту предложили сотрудничество и место в ордене стихий. Так некромант и поселился в центральной башне ордена Древо Мира.
Пасмурный день за окном только-только перевалил за середину. Бережно закрыв «Истоки», Эрик отложил их в сторонку и, закинув руки за голову, растянулся на кровати. Лежавший на соседней койке Ловис повернул голову к Эрику.
— Неужто дочитал? — За последние несколько недель Ловис всё чаще приходил в свою законную комнату, но так ни разу не остался с ночёвкой. — Что скажешь? Время потрачено не зря?
— Да… хорошая книга, — устало отозвался Эрик.
— Помогла тебе?
— Прочитал и на занятиях перестал чувствовать себя чужим.
Не пожелав вдаваться в подробности, Ловис снова уставился в потолок. Слывший местным ловеласом, выходец из Шакры[1] не любил оставаться на одном месте, всё время куда-то спешил, но влияние Фила распространилось и на него. Научив товарища разрывать мыслительный поток, эльф после этого не раз заставал Ловиса в комнате спящим средь бела дня.
Сегодня местный сердцеед вновь пришёл перевести дух после суматошных дней, наполненных интригами и учёбой. Стянув тесёмку с короткого, вьющегося на затылке хвостика, он пытался уснуть.
— Ловис, сколько, ты говорил, у тебя девушек? — ни с того, ни с сего подал голос Эрик.
— В башне или вообще? — не открывая глаз, уточнил Ловис.
— В башне.
— Двенадцать. Зачем тебе?
— Вдруг встречаться начну с какой-нибудь, а она окажется твоей, — улыбнулся Эрик, представляя сцену ревности с участием Ловиса и одной из его барышень.
— Не начнёшь, — довольно мурлыкнул шакриец, — мои девы меня не променяют. Серьёзно.
— Как же ты успеваешь со столькими флиртовать? Наверняка ведь бывало такое, чтобы одна из твоих красавиц заставала тебя с другой?
— Много раз.
— И сколько раз тебя бросали после этого?
— Ни разу.
— Врёшь, — скривил лицо Эрик. — Может быть, поделишься тогда секретом успеха?
Ловис повернул голову в сторону Эрика и прямо взглянул из-под смольно-чёрных бровей.
— Всё просто. Чтобы иметь успех, подобный моему, тебе нужно стать мной.
— Да не нужен мне такой ошеломляющий успех! — поднялся на локте Эрик. — В чём секрет мужской притягательности, вот что скажи.
— Слагаемых тьма.
— Что-нибудь лично мне посоветуй.
— Тебе? — нахмурил брови Ловис. — Ты слишком напористый, что ли. Смотришь на всех с вызовом. Те, кто плохо тебя знают, наверняка думают, что ты бедовый.