Вместо того, чтобы занять место напротив меня, Круз придвинулся поближе ко мне с правой стороны, толкая меня к стене своим широким телом.
— Ты же знаешь, что можешь сесть на другой стороне, — сказала я, ёрзая, чтобы освободить себе немного места.
— Я не могу этого сделать… — Круз наклонился и оставил самый сладкий и мягкий поцелуй на моих губах, заставляя мои внутренности трепетать.
— Чем я могу помочь?
Я услышала голос официантки, но не могла отойти от шока из-за той нежности, свидетелем которой только что стала. Этот жёсткий человек, который показал мне свою сильную, требовательную сторону, имеет ещё и невероятно мягкую сторону, кто бы знал.
Резкая боль в моей руке, оттого что её сжали, заставила очнуться от мыслей.
— Что?
Круз хихикнул.
— Что ты хочешь заказать, малышка?
Дерьмо. Кивая головой, я улыбнулась официантке, но это мгновенно пропало. Её глаза были сосредоточены на Крузе, посылая огненные всплески через меня. Словно чувствуя это, рука Круза подняла мой подбородок, притягивая меня к его лицу. Мои глаза смотрели в его, когда он оставил ещё один поцелуй на моих губах.
— Заказывай, что хочешь, — подмигнул он.
Не оглядываясь на неё, я заказала то же, что и Круз, и отослала её прочь.
— Тебе не понравилось, как она смотрела на меня, малышка?
Я не ответила ему, игнорируя вопрос, потому что и сама не могла объяснить это.
— Так ты был в морской пехоте?
Его тело напряглось.
— Да.
— Тебе не нравится говорить об этом? — спросила я, когда официантка принесла наши напитки и поставила их на стол, я потянулась за своим.
— Нет…
Я лучше всех знала о нежелании говорить о каком-либо дерьмё. Поэтому я сменила тему.
— Как ты попал в «Опустошение»?
Ухмылка коснулась уголков его губ.
— Я просто нашёл своё место. Это моя семья.
Его ответ был немногословным, и, на самом деле, z не узнала ничего нового, но в глубине души понимала его. Братство не было той темой, о которой постоянно говорили мужчины. Даже если я выросла здесь и знала эту жизнь, он был для меня загадкой.
— У тебя есть семья за пределами «Опустошения»?
— Нет, мама умерла, когда я вернулся со службы. Она единственная, кто у меня был.
— Ты знаешь своего отца? — я тут же пожалела, что задала этот вопрос, когда он заговорил.
— Он ушёл, когда я был ещё маленьким. Его любовь к другой женщине сломила мою маму. Это было неприятно.
Мои внутренности сжимались из-за его слов. Я даже не могла представить, чтобы Попс бросил меня, отказался. Он многому меня научил за эти годы. Потянувшись, я взяла его руку и сжала, в то время как его глаза смотрели в мои. Я попыталась освободить свою руку, но он сжал её сильнее, и я начала расслабляться. Он рассеянно начал выводить круги пальцем, посылая электрические разряды по всему моему телу.
— Прости.
— Не стоит. Это то, кто я есть, но достаточно обо мне. Что насчёт тебя?
Я не знала, что ему ответить. Последние два года всё, что я делала, — выживала. Что я должна ответить на этот вопрос? Он должен чувствовать моё состояние.
— Я взрослела. Это было моей жизнью. Нахождение в клубном доме и братья — действительно всё, что я знала. Они научили меня, как быть собой.
— Наверное, странно расти в окружении всех этих ребят.
— Нет. Вообще-то нет. Они все были братьями Попса и относились ко мне очень хорошо. Я всегда уважала их, как и они меня, — я промолчала о том, что они пытались трахнуть меня, когда я стала старше, но не будем об этой части.
— Ты никогда не хотела покинуть это место?
Его вопрос застал меня врасплох, но я сразу же ответила.
— Нет. Это мой дом. Ты не хочешь рассказать мне о Мэл? — я спросила, неуверенная, хочу ли знать об этом, но думаю, я должна.
— Нет. Она не имеет к нам никакого отношения.
У меня ещё остались вопросы, но я могла сказать, что тема закрыта.
— Ты не хочешь рассказать мне о времени, проведённом в тюрьме?
Нет. Я не хотела, но должна была.
— Скучно. Каждый день одно и то же дерьмо. Я пыталась держаться, как только это возможно. Моей единственной целью было выйти живой.
— Понятно. Слышал, у тебя было своё собственное место.
— Да. Попс и Алмаз устроили это, и я в долгу перед ними.
Я догадывалась. Знала об этом. Вот почему, когда они попросили меня позаботиться о паре вещей для них, я нисколько не сопротивлялась.
Он не ответил. Когда я обвела взглядом закусочную, то увидела, что все глаза были направлены в нашу сторону. Это выглядело так же, как если бы я находилась где-то вместе с Попсом и Джей Ти. Член «Опустошения» имел влияние и уважение здесь, не говоря уже о любопытстве со стороны остальных. Все они, вероятно, хотели бы знать всё про жизнь Круза. Эта мысль заставила меня хихикнуть, потому что никто никогда ничего не спросит… по крайней мере, о том, о чём действительно хотят знать.
Когда наша еда прибыла, мы просто обменивались короткими фразами, я почувствовала счастье, которое не ощущала уже долгое время.
***
Между сном на матрасе, который по ощущениям был словно доска, в тюрьме и объятиями Круза в мягкой постели была огромная разница. Я должна признать, что руки Круза начинают быть моим самым любимым местом. Тюрьма была настолько пустынной, а Круз словно что-то красочное и яркое… Жизнь.
— Ты не хочешь сказать мне своё настоящее имя? — спросила я его, водя пальцами вверх вниз от пресса до груди.
— Круз, — ответил он, положа руку на лицо и прикрывая ею глаза.
— Хорошо, Круз что?
Убрав свою руку, он посмотрел вниз на меня.
— Донаван Круз, но никто не зовёт меня так, кроме копов. Я люблю езду, поэтому закрепился Круз.
— Донаван, да? Я должна теперь называть тебя так.
— Чёрта с два ты так сделаешь. Просто Круз. И этого достаточно. Понятно?
Я кивнула, еле заметно улыбнувшись. На протяжении всего времени, что росла в клубе, я никогда не называла братьев их настоящими именами. Моему брату Джей Ти было дано это имя, когда он был ещё ребёнком. Никто никогда не использовал его настоящее имя, кроме случаев, когда я была в хлам пьяной. Я делала это несколько раз за всё время, чтобы поиздеваться над ним. Это же касается и моего имени. Никто здесь не называл меня Харлоу, хотя я думаю, что это красивое и крутое имя. Я всегда Принцесса.
— Поняла. Как насчёт Жеребца? Могу я называть тебя так? — ухмыльнулась я, глядя в его голубые глаза, в которых утопала каждый раз, моя голова всё так же покоилась на его груди.
— Малышка, ты можешь меня называть, как тебе захочется.
Я улыбнулась, приподнимаясь к нему и целуя его в губы. Зевая, пробормотала:
— Я полностью убита, — свернулась калачиком рядом с Крузом и, когда он начал вырисовывать круги на моём плече, тут же уснула.
***
Нет… Я не хочу… Это больно. Я хочу плакать, но знаю, что лучше. Это не поможет в том, что должно случиться. «Закрой свой грёбаный рот. Ты хочешь этого, грязная маленькая сучка», — он толкнул меня на жёсткую кровать животом вниз, а я пыталась подняться на руках, он надавил сильнее, его жирный пивной живот прижимался к моей пояснице. «Я знаю, что тебе нужно это. Лежи здесь и возьми это… Или сопротивляйся. Мне всё равно, что ты выберешь». Всё во мне хотело бороться, хотело поставить этого мудака и его задницу на место, но я прекрасно осознавала, что не могу сделать это. Знала, мне нужно выполнить то, что он для меня приготовил. Я должна это сделать ради братьев. Он вошёл в меня резким рывком, я поморщилась от боли, кусая свою нижнюю губу так сильно, что почувствовала вкус крови. Он никогда не был нежным, но всегда приносил смазку. Я думаю, что это было больше для него, нежели для меня. «Ты чёртова маленькая шлюха. Делаешь это для папочки, да?». Каждый раз, когда он приходил ко мне, он повторял одни и те же долбаные слова. И эти слова были похожи на правду. Моё тело было словно в огне, когда он вбивался в меня, это разрывало меня сильнее и сильнее… Я не могла дышать… Я задыхалась…