Курт невольно поёжился и, рискнув, всё-таки спросил:
- Что?
- Ты пил?
- Я?! – младший Каулитц чуть не подпрыгнул от удивления, но тут же вспомнил открытую бутылку. – Ну…
Билл закатил глаза и снова приобнял брата, облокотившись на него.
- Нет, всё-таки, тебе однозначно не хватает хорошего влияния! Хоть обратно переезжай.
- Ты считаешь, с тобой я бы не пил?
- Со мной ты бы научился не попадаться на такой фигне, - Билл подмигнул брату и подтолкнул его к дверям подъехавшего автобуса.
Вопреки приказам Билла, на ужин Том так и не приехал. Старший Каулитц тянул до последнего, но когда любовно приготовленная им лазанья уже начала остывать, он молча бухнул противень на стол. Прямого приказа есть и помалкивать не было, но Курт сделал именно это, решив не расстраивать брата. Билл вяло ковырялся вилкой в своей тарелке, каждые две минуты выскакивая из-за стола и убегая звонить Тому. И, судя по его подёргивающимся векам, Трюмпер ему не отвечал.
Том явился домой в двенадцатом часу, когда оба брата сидели на диване и бездумно глядели в экран работающего телевизора. За Билла Курт, конечно, не ручался, но сам он абсолютно точно не обращал внимания на драмы героев фильма, хватало своих. Чего стоил один только нервный брат, весь вечер обнимающийся с телефоном.
Стоило Тому перешагнуть порог дома, как Билл вскочил с места и, подлетев к нему, встал в позу – скрестил руки на груди и сделал «страшное» лицо, загораживая собой путь на лестницу. Курт, стараясь не слишком сворачивать шею, наблюдал за ними краем глаза. Явно расстроенный Том вздохнул и, дотянувшись, что-то зашептал Биллу на ухо. Каулитц слушал, не перебивая. Затем прикрыл глаза, тяжело вздохнув, положил ладони своему парню на плечи, сказал несколько слов и кивком указал наверх. Том послушно побежал на второй этаж.
Билл подошёл к дивану и обратился к брату:
- Досматривай, если хочешь, я спать…
- Спокойной ночи, - улыбнулся Курт, желая хоть как-то подбодрить расстроенного старшего.
Билл чуть снисходительно, но тепло улыбнулся и удалился наверх. Курт тут же сделал звук минимальным и внимательно прислушался, не раздастся ли голосов сверху. Ничего не услышав, парень выключил телевизор со светом и медленно пошёл наверх, стараясь не шуметь. Оказавшись в коридоре второго этажа, Курт не удержался и на мгновение прижался ухом к двери хозяйской спальни. Но на этаже так и царила полнейшая тишина.
***
Наутро Курт проснулся от резкого крика. В первую минуту он не понимал, что же произошло, как вопль повторился, став ещё громче. Курт вылез из постели и подошёл к двери, прислушавшись. Теперь он отлично различал голос брата, но не его слова. Похоже, «сладкая парочка» решила наверстать всё, что упустила вчера, и устроить разборки с утра пораньше.
Курт не выдержал и припал глазом к замочной скважине. Из спальни напротив вышел уже полностью одетый Том и затопал по лестнице вниз. Через несколько секунд в коридор вылетел разъярённый Билл и побежал вслед за ним. Курт выскользнул из своей комнаты и, спустившись на пару ступеней вниз, чтобы видеть всё происходящее, уставился на разворачивающееся внизу действо.
Том, не смотря на Билла, тщетно пытался засунуть левую руку в рукав куртки. Каулитц, с перекошенным лицом и растрёпанными волосами, тяжело дыша, буравил его взглядом и низким голосом, какого Курт не слышал никогда, прохрипел:
- И что? Ты опять уйдёшь?
Том, наконец, справился с курткой и, застегнув молнию, посмотрел на Билла в упор.
- Это что, мне нужно? – продолжал Билл звенящим от напряжения голосом. – Чёрт возьми, Том, хватит вести себя, как мальчишка! Сколько тебе лет?!
- Не ори, брата разбудишь, - тихо ответил Том, даже не пытаясь отвести взгляд.
Билл судорожно вдохнул, рывками, будто ему не хватало воздуха. Он словно сдулся, опустив плечи и склонив голову. Том сделал шаг вперёд и потянулся к нему. Но Билл, вскинувшись, отпрянул назад, чуть не налетев на диван.
- Том, почему ТАК всегда? Вот скажи – почему? Почему я всегда должен пинать тебя, чтобы ты что-нибудь сделал? Ну можешь ты хоть попытаться?!
Трюмпер скрестил руки на груди, храня тяжёлое молчание. Билл зарычал и неистово взмахнул руками, зарываясь пальцами в волосы. Том шагнул к нему и, крепко схватив за запястья, притянул к себе.
- Ты знаешь, что я каждый день думаю обо всём этом? – отчётливо произнёс он, чеканя каждое слово. – Я каждый, каждый день думаю о том, как я испоганил тебе жизнь. Что ты сейчас мог бы жить в большом городе, работать в каком-нибудь издательстве или журнале, вообще никаких проблем не знать.
- Ты что несёшь? – еле слышно пролепетал Билл, смотря на Тома во все глаза.
- Давай признаем, наконец… Я тебя не стою. Ты не обязан прозябать в Киле со мной.
- Том, я…, - Билл резко побледнел. – Я же никогда… Я ни разу тебе и слова не сказал…
- Это и не требуется, - Том медленно разжал пальцы, отпуская Каулитца. – Я сам всё понимаю. Ты просто подумай об этом.
Голос Тома дрогнул на последней фразе. Он сделал глубокий вдох, порывисто поцеловал одеревеневшего Билла в лоб и, подхватив валяющийся на полке для обуви рюкзак, вышел под мелкий моросящий дождь.
Билл несколько мгновений смотрел на закрывшуюся дверь и вдруг отчётливо, жалобно протянул:
- То-о-ом…
У Курта, сидящего наверху лестницы, что-то ёкнуло в груди. В голосе брата было столько отчаяния, что хотелось тут же спуститься вниз и успокоить его.
Билл добрёл до дивана и медленно сел, уставившись в окно. Курт выждал пару минут и спустился вниз. Обойдя диван, он глянул на Билла и передёрнулся. Брат сидел с абсолютно отсутствующим выражением на лице. Чуть приоткрыв рот и слабо шевеля губами, он молча смотрел в окно поверх телевизора и, казалось, совсем не замечал подошедшего Курта.
- Билл?
Брат не отреагировал.
- Билл? – Курт подошёл ближе и несильно потряс его за плечо.
Старший Каулитц моргнул и, всё ещё не смотря на брата, проговорил отсутствующим тоном:
- Курт, иди спать.
- Сейчас десять утра.
- Тогда можешь погулять…
Курт покосился в сторону окна, за которым набирал силу дождь.
- Я, пожалуй, к себе пойду…
- Хорошо, - Билл рассеяно кивнул, не меняя ни позы, ни выражения лица.
Курт направился к лестнице, чуть ли ни на каждом шагу оборачиваясь на брата. Билл замер, как статуя, и казалось, что он готов остаться таким ну очень надолго.
K2: Пять часов! ПЯТЬ!
Shaya: Он хоть жив?!
K2: Дышит, моргает, на руку свою смотрит… и всё. Я на кухню ходил раз сорок, дабы убедится, что с ним всё нормально.
Shaya: Видимо, сильно он любит этого Тома.
K2: Да я заметил уже… Чёрт. Что делать?
Shaya: В плане любви или в плане – как отодрать его от дивана?
K2: Второе. С первым ничего делать не надо
Shaya: Говорить пробовал?
K2: Молчит.
Shaya: Пнуть?
K2: Не пинал, но за руку дёргал… Не реагирует.
Shaya: Так пни!
K2: Ещё что посоветуешь?
Shaya: Объяви на всю комнату, что любишь его мужа, может, переключится на тебя…
K2: От тебя пользы сейчас – как от фонарного столба. Не принимай близко к сердцу.
Shaya: Ты инфантильный нытик. Не принимай близко к сердцу.
K2: Мы поняли друг друга. У меня идея есть.
Shaya: Какая?
K2: Правда, не знаю, получится или нет… Но если получится – сообщу.
Shaya: Ок. Напиши потом.
Курт уже минут пятнадцать сидел и в нерешительности смотрел на телефон брата, который умыкнул из спальни. Что, впрочем, было плёвым делом, ибо Биллу сейчас было явно не до сохранности своего имущества. Курт же проявил чудеса такта – в переписку и журнал звонков не лез, а сразу открыл список номеров и нашёл нужный, на который и глядел уже добрую четверть часа.