Парни кряхтя приподнялись, все еще опасливо оглядываясь на подпертую дверь. Казалось, что в любой момент монстр может вломиться внутрь. Освещая себе путь зажигалкой, они протиснулись к проходу, который должен вести в прихожую.
– Блин. Уже руки жжет. Как думаешь, зажигалка может бахнуть от перегрева? – Тим боялся потушить пламя, словно именно оно, а не запертая дверь уберегало их от опасности.
– Может. Так что гаси давай. Не хватало загнуться от взорвавшейся зажигалки. – Тимур то ли шутил, то ли был серьезен. Разобрать оказалось не просто – Вон уже свет виден. Туда и пойдем.
Действительно, из глубины узкого коридорчика раздавалось мягкое свечение. Оно было настолько слабым и бледным, что лишь задавало направление, пройти по которому парням придется самостоятельно.
– Погоди. – Тим мягко схватил приятеля за рукав. – Нужно хозяев не напугать. А то пальнут еще из ружья дуплетом.
– Да мы столько шороху навели, что они давно уже на стреме быть должны. – Тимур высвободил руку и приложив ко рту импровизированным рупором негромко произнес: – Есть кто? Не стреляйте. Не бойтесь. Нам помощь нужна.
В невидимой с этого места комнате что-то грохнулось, глухо ударившись об пол. Раздался приглушенный виноватый скулеж, который замолк почти сразу. Парни прислушались, но окружение вновь погрузилось в тишину.
– Собака что ли? – Тимур первым прервал молчание.
– Ага. Ты уже высмотрел одну, чуть не сожрала. – Тимоху произведенные кем-то звуки не вдохновляли. – Давай осторожнее. Второй бутыли у нас нет, так что не отобьемся.
Неровный, давно вздувшийся от сырости и времени пол натужно скрипел, стоило только перенести на него тяжесть своего тела. Так они и двигались вперед, под аккомпанемент ветхого дома, время от времени останавливаясь, чтобы прислушаться.
Приблизившись, таким образом, к темному провалу комнаты парни попытались рассмотреть обстановку. Но даже привыкшие к темноте глаза не смогли дать представление о внутреннем убранстве. В нос ударил неприятный запах испражнений и гнили. Содержать собаку в подобных условиях мерзко, подло и просто жестоко.
– Эй. Песик. Ты здесь? – Тим, большой любитель животных, добродушно подзывал пса. Скулеж повторился, на этот раз гораздо громче с плаксивыми, почти человеческими нотка. Началась непонятная возня, похожая на шелест звеньев тонкой цепи, плавно подбирающаяся к протянувшему перед собой руку парню. – Ну же, дружок. Не бойся.
– Ты вообще дурак? – Тимур не разделял желания товарища познакомиться с живностью – Сейчас руку на хрен оттяпает. С чего ты взял, что там вообще собака. А если и так, то может бешеная или больная какая-нибудь. В этом сраном поселке даже люди неадекватные.
– Все нормально. Была бы бешеная, уже бы набросилась. А эта видишь, как стесняется? – Пальцев его руки коснулось что-то влажное. Осторожно, словно опасаясь немедленного удара. Рассмотреть животное через плотную темноту было невозможно, лишь едва заметный силуэт, неловко очерченный грубыми неаккуратными мазками. – Вот ты где.
Тимофей собрался было присесть на корточки, искренне радуясь присутствию доброжелательно настроенного создания. Но, позади, раздался скрип пружин давно просящегося на свалку дивана. Заслышав его, зверь стремглав бросился назад в темноту, неуклюже сталкиваясь в темноте с какими-то предметами, которые с грохотом попадали на пол.
– Кто там? Лариска! Ты опять шкодишь? – Дребезжащий старушечий голос врезался в барабанные перепонки, звуками несмазанной цепной пилы. Говорила она громко, практически кричала, как все теряющие слух. Становилось понятно, почему она никак не реагировала на их крики. Она их попросту не слышала. А теперь вот видимо просекла, что-то неладное.
– Вот и хозяюшка. – Тим выпрямился и повернулся на голос. Коридор заканчивался еще одной комнатой, откуда и кричала старуха. Он кивнул товарищу, предлагая проследовать туда и представиться.
– А инфаркт ее не долбанет? Она собачку звала, а тут мы такие красивые.
– Меня скоро долбанет. Вот прямо чувствую, как подкрадывается. Так что идем, представимся.
Осторожно подойдя к дверному проему, Тим нерешительно замер на пороге. Обстановка в комнате была мягко говоря непрезентабельная. Разбросанные повсюду вещи, какие-то тюки с давно слежавшейся утварью расставленные вдоль стен. Старый, уже будто вросший в пол шкаф, расположенный тут будто для того, чтоб поддерживать давно не штукатуренный с темными разводами грибка и плесени потолок. Подле окна, на котором моргал огарок свечи, расположился непонятного цвета диван, давно продавленный и застланный грязным покрывалом.