– Не шевелитесь, ладно. – Бабка будто не слышала, продолжая лепетать бессмысленную мантру. Наверное, это ее успокаивало.
В очередной раз ступив в разлитую жижу, Тим быстрым шагом вошел в комнату, где держали пленницу. На этот раз света было больше. Удалось различить заколоченные окна, грязный пол с пустыми упаковками от лапши быстрого приготовления, и гору тряпья в дальнем углу. Чуть в стороне стояло переполненное жестяное ведро, заменявшие пленнице туалет. Выносить его в обязанности старухи видимо не входило, так что содержимое давно застоялось и скисло. Если дерьмо вообще имеет способность скисать. Девочки видно не было, но рваное колючее одеяло в углу оттопыривалось, давая понять где она спряталась.
– Малышка. Я помогу. Не бойся. – Тим шел осторожно, стараясь не пугать несчастную. – Сейчас я тебя освобожу, и мы уйдем отсюда. Хорошо?
Он поставил свечу на пол, ухватился за край одеяла, застыдившись собственной брезгливости. От прикосновения к пропахшему мочой и потом белью передернуло. Потянул, с содроганием глядя как в ограниченном, дрожащем свете начало появляться худенькое, дрожащее тельце. Сжавшись в комок, девочка подставляла его взгляду исполосованную подсохшими струпьями спину, следы сигаретных ожогов, уже начавшие бледнеть синяки. Острые коленки, по-лягушачьи выставленные перед собой, почернели от въевшейся грязи. Грязные пакли свалявшихся светлых волос обрамляли детское личико с большими, давно утратившими отблески разума глазами.
Но и это было не самым ужасным. Не веря тому, что это происходит на самом деле, Тим уставился на длинную тонкую цепь. Одним концом она была вбита в пол, позади пленницы, но второй…он тянулся к правой ноге девочки, где заканчивался широким кольцом врезанным прямиком в ахиллово сухожилие, в двух сантиметрах от грязной пятки. Ступню пленницы просто проткнули тупым куском металла пол сантиметра в диаметре, после чего каким-то образом заварили его, сделав попытки освободиться без травм практически невозможными.
Глядя то на него, то на слабый огонек свечи, она будто боялась этого неловкого, дружелюбного света. Как дикий зверь, инстинктивно опасается пламени пожара. Вновь негромко заскулив, пленница ухватилась за полу одеяла и с силой потянула обратно. Почувствовала сопротивление, взвизгнула громче. Тим разжал хватку, позволяя ей вновь накрыться с головой. Так лучше. Лучше, чем смотреть во что больная фантазия способна превратить ребенка. К тому же, девочка была абсолютно голой.
– Кто же это сделал с тобой? – Парень смотрел как содрогается темно зеленое одеяльце, слушал стенания, переваривал увиденное. – Ладно, раз гора не идет к Магомеду… Он обошел постель пленницы и ухватил за тот конец цепи, что был врезан в пол. Потянул, чувствуя, как заскрипели подгнившие, вздутые доски.
Предназначенные для удержания тридцатикилограммового ребенка, оковы не могли противиться взрослому сильному мужчине. Собрался с силами и потянул сильнее, упершись ногами в пол, стиснув зубы. Скрип стал сильнее. С таким ржавый гвоздь выскальзывает из гнезда. Наконец звенья негромко бзынькнули, оповещая о капитуляции.
– Малышка. Я тебя здесь не брошу, слышишь? Все теперь будет хорошо. Все закончилось. – Тимоха хотел прикоснуться к подрагивающему комку, но не решился, опасаясь напугать ее еще сильнее. Обошел вокруг, мягко приподнял край одеяла, только чтобы заглянуть бедняжке в лицо. – Идем милая. – Он выдавил самую дружелюбную из своих улыбок, надеясь, что в сложившейся ситуации она не выглядит оскалом.
Девочка не ответила, лишь смотрела на него своими большими, дикими глазами. Чуть наклонила голову набок, как делают собаки, вслушиваясь в слова хозяина. Открыла рот и …снова застонала. Тихонько. Жалобно. Даже этого огарка оказалось достаточно, чтобы убедиться, языка у нее давно не было. Вот почему в темноте Тим принял ее за собаку.
– Ну? Идем – Поднялся, сжимая в правой ладони свернутую в кольцо цепь. На этот раз девочка послушалась, на четвереньках она выскользнула из своего укрытия. Замерла. – Надо тебя одеть что ли. Так не пойдет.
Тимофей огляделся в поисках хоть какой-то одежды. Не обнаружив ничего подходящего, он стянул с себя любимую кожаную куртку. Мягко, чтоб не напугать, отложил цепь в сторону.
– Не бойся, ладно? – Протянул руки к пленнице, собираясь накинуть куртку ей на плечи. Девочка уселась на пятую точку, без тени стеснения демонстрируя усеянный редкими белесыми волосиками лобок. Тим поморщился. Разве это возможно вообще, превратить человека в животное? А может все мы в глубине души звери? Нужно лишь суметь достучаться до того первобытного состояния. Ублюдку Сереженьке это удалось.