«проведение операций почти нигде не встретило серьезного сопротивления врага».
Германцы не завоевывали никаких новых территорий – для этого у них просто не хватило бы сил (даже если бы таковое намерение у них и имелось).
Поэтому немцев и «оккупантами» в собственном смысле слова назвать было нельзя (как нельзя было назвать оккупантами, к примеру, силы Keyfor в Боснии или Косово или войска НАТО в сегодняшнем Афганистане). Немецкие войска просто ехали по бескрайним российским просторам в поездах, от станции к станции, поочередно занимая города и нигде не встречая организованного отпора (во всяком случае, со стороны большевиков). Даже численность наступавших германских подразделений была совершенно ничтожной, порой – всего по несколько десятков штыков и сабель, так как основная часть германских войск уже была переброшена снова на Запад. И нигде никто германцев «героически» не останавливал, в том числе и под Псковом и Нарвой. «Героическое рождение Красной Армии в боях с германскими оккупантами» – не более, чем расхожая пропагандистская легенда, т.е. обычное вранье, столь характерное для коммунистов. А многократно воспетая «красная гвардия» – анархические толпы дезертиров и деклассированных элементов, страшных только для мирного населения, при приближении германцев трусливо разбегалась. Немцы даже не разворачивались в боевые порядки и сами остановились на рубеже Псков - Нарва, прибрав к рукам всю Эстонию и Белоруссию.
Правда, против вяло наступавших под Нарвой германских войск был направлен сводный матросский отряд в 1000 штыков под командованием комиссара Павла Дыбенко (командовавшего незадолго перед тем разгоном Учредительного собрания в Петрограде).
Тот сразу же отказался от советов начальника оборонного участка, бывшего царского генерал-лейтенанта Парского, гордо заявив, что его «орлы-матросики» – «краса и гордость революции» – будут воевать самостоятельно. Как у того же Владимира Маяковского:
Однако в первой же стычке под Ямбургом «гордые орлы» Дыбенко были наголову разгромлены германцами и в панике бежали с позиций, позабыв даже о крепости Нарве, прикрывавшей «колыбель революции» с Севера. 3 марта Дыбенко и его «орлы» наотрез отказались от участия, совместно с красногвардейцами, в контрнаступлении на Нарву. Они снова бросили позиции и добежали аж до тыловой Гатчины, находившейся – ни много ни мало! – в 120 верстах от линии фронта! А в довершение позора «братишки» захватили на железнодорожных путях несколько цистерн со спиртом и поголовно перепились. Должно быть, с того самого памятного дня и повелась у нас славная традиция отмечать «День рождения Рабоче-Крестьянской Красной Армии и Рабоче-Крестьянского Красного Флота»…
Однако первое свидетельство успешности вколачивания этой легенды в головы советских граждан появилось только через 20 лет, в 1938 г., на волне псевдоисторических фильмов типа «Александр Пархоменко», «Щорс» и «Котовский» (пестревших совершенно фантастическими картинами никогда не происходивших в действительности грандиозных битв Красной Армии с кайзеровскими войсками) в виде медали «20 лет РККА». По идее, этой медалью должны были награждаться в первую очередь создатели и ветераны этой самой Красной Армии. Но в большинстве случаев, «награда не нашла своих героев». Во всяком случае, героический товарищ Дыбенко, вместо этой вполне заслуженной им по всем статьям медали, получил чекистскую пулю, а создатель Красной Армии товарищ Троцкий, брызжущий в изгнании ядом на своих былых соучастников в преступлении – удар ледорубом по черепу…Что же касается «славной даты», то не кто иной, как сам Ульянов-Ленин в своей передовице в «Правде» 25 февраля 1918 г. по поводу позорной сдаче Нарвы красными без боя отмечал: «Эта неделя является для партии и всего советского народа горьким, обидным, тяжелым, но необходимым, полезным, благодетельным уроком». Далее Ленин (явно работая «на публику», т.е. стремясь выставить себя в выгодном свете в глазах сторонников «революционной войны»!) писал о «мучительно-позорном сообщении об отказе полков сохранять позиции, об отказе защищать даже нарвскую линию, о неисполнении приказа уничтожить все и вся при отступлении, не говоря уже о бегстве, хаосе, близорукости, беспомощности и разгильдяйстве». Германцы повсеместно останавливались сами, достигнув заданных рубежей, а из Берлина еще и одергивали самых горячих генералов, чтобы они не вздумали продолжать движение своих войск на революционный Петроград. Потому что продолжение германского наступления на Петроград неминуемо привело бы к падению большевицкого режима. А свержение антирусской власти большевиков над Россией никогда не входило в планы Германского Генерального Штаба. Не для того расчетливые германцы пестовали и финансировали большевиков, не для того везли их в «пломбированном вагоне»!