Получив, что хотела, Маделин больше не стала мне докучать, а полностью сосредоточилась на бисквитах.
Алексис
Специально проснулась пораньше, можно сказать, с петухами, дабы явиться в Бюро до начала трудового процесса. Выскользнув из объятий Шейрона (с такими успехами я начну к нему привыкать; не порядок!), быстренько переоделась, навела марафет, проверила, положила ли в сумку конверт с фотографиями, и, напевая бравурный мотивчик, вышла на улицу.
Даже резкое похолодание и моросящий дождь не могли омрачить моего приподнятого настроения. В предвкушении всеобщего веселья, купила у притаившегося под козырьком здания мальчишки-газетчика, ожидающего, когда погодное безобразие наконец прекратится, свежую прессу; махнула извозчику, подзывая, и велела ехать на Колвен-стрит, где находилось наше дражайшее Бюро.
В столь ранний час город походил на сонное царство. Многие лавки были еще закрыты, лишь редкие повозки громыхали по мостовой. Было сумрачно и промозгло. Казалось, рассвет припозднился, и солнце покинуло нас навсегда, затерявшись где-то за горизонтом. Случайные прохожие прятались под зонтами, наивно полагая, что те спасут их от разыгравшегося ненастья, и проворно перепрыгивали через грязные лужи. Из водосточных труб с тихим шипением вырывались пенные облака и ползли по земле, подгоняемые осенним ветром. Даже моя любимая кофейня на Трианской площади еще не думала открываться.
Дождь усилился, постепенно превращаясь из моросящего во всемирный потоп. Пообещав себе, что как только все закончится, мы с сестрой сразу махнем в какие-нибудь солнечные края, где дождь будет редким гостем, раскрыла газету. На первой полосе сообщалось, что император Рудольф с сыном приезжают через два дня, значит, очень скоро нас ожидает пышная помолвка. Ну то есть не нас, конечно, а императорского отпрыска с принцессой Пенелопой, но отмечать это знаменательное событие непременно будет весь город.
Расплатившись с извозчиком, помчалась к зданию, повыше задрав подол длинной юбки, дабы не намочить. Тщетно. Нескольких секунд с лихвой хватило, чтобы промокнуть.
В Бюро царили тишина и полумрак. Стряхнув с себя холодные капли, я направилась к доске объявлений, утыканной указами и распоряжениями. Убедившись, что, кроме меня, в коридоре больше никого нет, живо заклеила важные документы своими шедеврами. Отступив на пару шагов, полюбовалась проделанной работой. Получилось сногсшибательно. Но если с ног не сшибет, то крышу кое у кого снесет точно.
На какое-то мгновение внутри робко шевельнулась совесть, осмелившаяся усомниться в правильности моих решений. Приказав ей не умничать, я оставила стенд с "компроматом" и, войдя в рекреацию, уселась на диванчик возле окна. Вслушиваясь в перестук дождя, стала ждать.
Не заметила, как задремала. Проснулась от возбужденных возгласов и смеха, доносившихся из коридора. Кажется, моя невинная шутка удалась. Крадучись покинула свое убежище и выглянула в коридор. Вся наша общественность была в полном сборе, не хватало только отдельных личностей, вроде Блейка, ну и, конечно, самого виновника торжества. Все с увлечением обсуждали увиденное, нескромно тыча пальцами в самые живописные фотокарточки. Народ был безмерно доволен и с упоением перемывал косточки непогрешимому Россу. Желая насладиться триумфом, я присоединилась к когорте зрителей. Правда, нашлось несколько радетелей за справедливость, верящих в непорочность своего начальника (подхалимы чертовы!), но их быстро заткнули.
Не успели мы толком налюбоваться эксклюзивной подборкой, как двери распахнулись и, привлеченные шумом, к нам уже спешили Блейк с Уистлером. Ник плелся позади и что-то оживленно доказывал Девину. Когда же приблизился к источнику шума, стихшему, будто по мановению волшебной палочки, недоуменно оглядел сотрудников, взглядом вопрошая, что здесь происходит.
Ответ не заставил себя ждать.
-- Сюда посмотри. -- Наш зоркий граф, первый заметивший интригующие снимки, дернул друга за рукав пальто.
Росс покосился на доску и замер в оцепенении.
-- Николас, что все это значит?! -- справившись с шоком, прогремел начальник. Казалось, еще чуть-чуть, и из его рта полыхнет пламя, а из ушей повалит дым.
Пунцовый Ник кинулся к доске, локтями расталкивая неохотно расступающихся сослуживцев. Сорвав фотографии, развернулся ко всем и, перейдя на фальцет, заголосил:
-- Кто посмел?! Где этот негодяй?!
Хорошо, что не негодяйка, -- успокоила саму себя.
Все стали пожимать плечами и недоуменно переглядываться. А я вся внутренне сжалась, почувствовав на себе чей-то пристальный взгляд. Девин (и откуда он такой проницательный?!) осуждающе покачал головой, на что я одними губами прошептала:
-- Не выдавай меня, умоляю, -- и даже немного пригнулась, стараясь казаться меньше и незаметнее.
-- Иди за мной! -- зыркнул глазами на полуобморочного помощника Блейк и, протиснувшись, зашагал по коридору, нервно стуча тростью. Ник, понуро опустив голову, поплелся за ним.
Недовольная толпа начала расходиться. И хоть любоваться теперь было нечем, но делиться своими впечатлениями с припозднившимся коллегами и продолжать злословить в адрес Росса никто запретить не мог.
-- Решила попробовать себя в роли фотографа-портретиста. Ничего личного, -- оправдывалась я, отвечая на немой укор Девина. -- Кто ж знал, что Блейк так остро отреагирует, а Ник, как всегда, примет все близко к сердцу.
-- Тебя послушать, так ты сущий ангел. Живое воплощение порядочности и доброты.
-- Только не говори им, -- молитвенно простерла руки к напарнику. -- Мне и так частенько влетает от Адама, а Ник меня просто с потрохами сожрет.
-- Давно бы пора. -- Уистлер развернулся к выходу. -- Пойдем, нужно кое с кем повидаться.
-- Если сохранишь мой маленький секрет в тайне, я за тобой в огонь и в воду! -- с готовностью откликнулась я.
-- Пока будет достаточно в антикварную лавку. А там посмотрим, -- одарил меня улыбкой Девин, столь редкостной на его лице.
Девин
-- Как похороны? -- будничным тоном поинтересовалась Алексис, изо всех сил стараясь отвлечь меня от мыслей о ее, как она сама выразилась, "невинной шалости".
И надо же было до такого додуматься! Представляю, какую сейчас головомойку устроит начальник Нику. Его заместитель и в борделе! Что он вообще там забыл?!
-- Деви-и-н! -- пощелкала пальцами возле моего лица Наблюдательница. -- Ты меня слушаешь или все грустишь о своей псевдо-Авроре? Я спросила, как все прошло?
Я мрачно посмотрел на девушку.
-- Эта не та тема, которую мне бы хотелось обсуждать.
Брук равнодушно передернула плечами.
-- По-моему, так тебе радоваться надо, что не успел окончательно рехнуться и не угодил в расставленные для тебя сети. А то, что птичка сама в них запуталась, не твоя вина.
Как будто так просто взять и все забыть. Вырвать ее из сердца. Я думал, мы созданы друг для друга, считал Аврору своей второй половиной, и боль, уже бесконечно долго снедающая меня, не могла утихнуть от одного лишь осознания, что моя избранница на деле оказалась аферисткой. Разумеется, делиться переживаниями с напарницей я не стал, дабы на меня не обрушился шквал насмешек и глупых острот.
Поэтому постарался сменить тему, правда, недалеко ушел:
-- Если они были в сговоре, почему Коул ее убил?
-- Самой интересно, -- задумчиво покусывая губу, пробормотала Алексис. -- В любом случае, мы это обязательно выясним, когда доберемся до нашего неуловимого игрока. А пока, может, поделишься, что за лавку собрался почтить своим присутствием. По-моему, в новом старье, я хотела сказать, антиквариате, у тебя нет нужды. В твоем доме достаточно этого хлама.
Пропустив мимо ушей очередную подковырку, я рассказал о своей поездке в Сентвуд. Алексис заметно оживилась, видимо, ей самой было жутко любопытно, каким образом артефакт оказался в моей семье.
-- Ты прав, следует потолковать с этим мистером Сэйдоком Флинном, -- одобрила она мою идею. -- Откуда-то же он узнал о существовании нашего волшебного украшения, хотя вся информация о нем засекречена.