Демонстративно раскрыв газету, дабы выразить свой протест, попытался углубиться в чтение, но льющиеся, словно из рога изобилия, скабрезные реплики в мой адрес, мешали сосредоточиться.
Ох, не нравится мне их тандем. Одной матери было вполне достаточно, чтобы отравить мое существование. А на что способны две скорешившиеся мегеры -- страшно даже предположить.
-- А какие у вас, милочка, планы на вечер? -- тем временем мурлыкала графиня.
Надо же! Алексис у нее -- милочка, а я, значит, сукин сын!
-- Мы вот с Девином вечером собираемся в оперу, -- весело отрапортовала маман.
Только мне об этом забыли сообщить, -- досадливо поморщился я, прощаясь с надеждой на спокойный вечер возле камина.
-- Так это же чудненько! -- просияла гостья. -- Одному моему знакомому тоже повезло достать билеты на сегодняшнее выступление. Говорят, в зале будет полный аншлаг. Все билеты раскуплены задолго до открытия сезона.
-- Что неудивительно. Нас ждет незабываемая встреча с самой Розалиндой, -- пафосно заявила Маделин, подкладывая себе в тарелку очередную кремовую корзиночку.
Это что-то новенькое! Одно из двух: или же эта Розалинда -- бесталанная старая грымза (но почему тогда уйма народа рвется на ее выступление?), или же я плохо знаю свою мать.
Что касается меня самого, то я был весьма далек от мира искусства, а оперу так вообще терпеть не мог и чаще всего начинал зевать уже на первом аккорде. Что ж, может, хоть сегодня удастся выспаться.
Кто-то с силой дернул звонок. Разлив в чашки чай, Хэтч неторопливо зашагал в холл, а я мрачно подумал, кого там еще черт принес. Нежданным гостем оказался Николас. Передав слуге пальто и черный цилиндр, он учтиво поклонился моей матери, коснувшись надушенной ручки, заблаговременно выставленной для поцелуя. На Алексис друг даже не взглянул.
-- Рад вашему возвращению, миледи, -- демонстрируя свои лучшие качества, залебезил Росс.
-- Николас, вы очень вовремя. Не составите нам компанию? -- Маделин жестом пригласила гостя устраиваться за столом.
-- С удовольствием. Я безмерно польщен, -- продолжал корчить из себя эталон в сфере общения приятель.
-- Мистер Росс, вы вполне целы и невредимы, что очень странно в свете последних событий. Думала, Блейк вас кастрирует, -- совсем некстати вспомнила о своей идиотской выходке Алексис и, не обращая внимания на свирепый взгляд коллеги, поведала графине о вчерашней фотовыставке.
Позабыв о своем безукоризненном воспитании, которым весьма кичилась, Маделин хохотала в голос. Лицо Ника приобрело цвет перезревшего помидора, а шея -- зеленой ботвы. Еще немного, и моего друга хватит удар. Нужно было спасать положение, причем немедленно. Иначе, боюсь, Росс сорвется, и Алексис до оперы не доживет.
Я отодвинул от себя тарелку с гренками, к которым до сих пор не притронулся, и сказал:
-- Пойдем в кабинет, Ник. Там спокойно поговорим.
Маделин убрала с коленей салфетку и положила ее на стол.
-- Нет-нет, оставайтесь, -- запротестовала она. -- А мы больше не станем вам мешать. Давайте, дорогая, сядем в гостиной поближе к огню. Осень в этом году выдалась такая холодная, а я стужу не переношу.
Поднявшись, графиня царственной походкой направилась в холл, поманив за собой Алексис. Та весело подмигнула Россу и, умыкнув с тарелки еще один кулинарный шедевр, вышла из комнаты.
-- Иногда я ее просто ненавижу! -- решил поделиться наболевшим приятель. Заметил, как у него задергались желваки. -- А в иные момент так вообще готов придушить!
-- Полностью разделяю твои порывы, -- проявил я мужскую солидарность. -- У меня подобное желание возникает не реже, чем два раза в день.
-- Почти уверен, что это ее рук дело! -- приступив к завтраку, продолжил изливать свои возмущения Николас.
-- Ты сейчас о чем? -- прикинулся я дурачком.
-- О проклятых фотографиях! Никому другому такое бы и в голову не пришло!
Я тактично промолчал. Не то чтобы хотел отвести удар от Алексис, просто предпочитал остаться в тени. Это их дела, пусть сами и разбираются. К тому же, если Ник узнает, что я покрывал Брук с самого начала, нашей дружбе придет конец.
-- Но что ты вообще делал в борделе?!
Росс устало отмахнулся:
-- Встречался с одним человеком. Ничего интересного. -- Допив чай, рассеянно оглядел помещение, задержавшись взглядом на лаковом столике, к которому вплотную было придвинуто кресло. На нем поверх клетчатого жакета ярким пятном выделялись небрежно брошенные шляпка и маленькая дамская сумочка. Ник аж причмокнул от радости и довольно потер руки, а в следующую минуту уже беззастенчиво рылся в ридикюле.
-- Сейчас своим поведением ты очень напоминаешь Брук. -- Я невольно оглянулся на двери, опасаясь, что Наблюдательница в любой момент может вернуться, и, если застанет Николаса за этим неджентльменским занятием, поплатимся мы оба.
-- Я так и знал! -- победно воскликнул приятель, размахивая, словно трофейным флагом, черно-белой фотографией. -- Это она все подстроила! Вот пройда!
Ситуация принимала крайней неприятный оборот.
-- И что ты намерен с ней делать? -- видя, как Росс снова меняется в лице, полюбопытствовал осторожно.
Тот устремился к выходу.
-- Разберусь прямо сейчас!
-- Ник! -- Вскочив со своего места, я преградил ему дорогу. -- Только через мой труп! Поостынь! Еще успеешь наделать глупостей. Сначала надо все хорошенько обмозговать. Чтобы не вышло осечки.
Росс, конечно, поартачился для проформы, но все же согласился с моими доводами. Я плеснул в бокал бренди и подал другу, здраво рассудив, что чай ему сейчас не поможет.
-- Но если считаешь, что я это все так оставлю, то глубоко заблуждаешься! -- занервничал он снова.
-- Лучше пойдем отсюда, иначе, если столкнешься с Брук в таком состоянии, точно слетишь с катушек. -- Не желая, чтобы эти двое поцапались в моем доме, я от греха подальше утащил Ника в кабинет.
Постепенно тот начал успокаиваться, по-видимому, придумал ответный ход. Что ж, от всей души благословляю его на это благородное дело и желаю всяческих успехов на нелегком поприще. Надо же как я заговорил, почти как с трибуны на торжественном заседании.
-- Перед тем как отправиться к тебе, заезжал в морг, -- когда страсти немного поутихли, заговорил Николас. -- С официантом из "Рошель" произошло то же самое, что и с телом Оуэна. Его даже не успели довезти до морга, как он растаял, словно мартовский снег.
-- Значит, на счету Коула уже как минимум три трупа: Авроры, Этана Корти и официанта, -- лениво поцеживая бренди, рассуждал я. -- И это только те, о ком нам известно. Тела так удачно исчезают, что выяснить точное количество его жертв практически невозможно.
-- Странно одно, почему он до сих пор в Миствиле? Я бы на его месте уже давно отсюда слинял.
-- Может, хочет меня сделать следующей жертвой? -- не слишком уверенно предположил я. Конечно, маловероятно, но это хоть как-то могло объяснить неудавшееся покушение.
-- Или же чего-то выжидает. -- Друг задумчиво повертел перед глазами серебряную табакерку, лежавшую на столе.
-- Только непонятно, чего именно...
Часов до пяти Николас проторчал у меня, а потом откланялся, сославшись на неотложные дела. Маделин не показывалась из своих апартаментов, полностью поглощенная подготовкой к очередному выходу в свет, дабы затмить одним своим появлением так горячо расхваливаемую ею примадонну. Это позволило мне провести несколько относительно спокойных часов в компании бренди и илийский сигар, припрятанных для особого случая. Вроде такого, как расставание с прошлым, к которому я поклялся больше никогда не возвращаться. Забыть об Авроре и обо всем, что связано с ней.
Алексис
Почирикав с мамочкой Уистлера минут тридцать и едва не скончавшись от скуки, я отправилась припудрить носик. Выведав у словоохотливой хозяйки, где находится туалетная, поспешила наверх. Однако на полпути передумала и повернула в обратную сторону. Оглядевшись, дабы удостовериться, что никого нет поблизости, юркнула в спальню его сиятельства. Отыскать комнату не составило труда, я хорошо ее запомнила, когда вместе с Девином возвращалась в вечер помолвки.