Обшарив остальные комнаты, горе-сыщик вернулся в коридор.
-- Нашел, что искал? -- подпирая плечом стену, ухмыльнулся я. -- За зубочистками не смотрел?
Бастард озадаченно почесал затылок:
-- Думал, она сейчас c тобой.
-- Ты мне льстишь, -- отозвался с иронией.
-- Ведь после случая в театре... -- заикнулось было королевское отродье, но я поспешил отвлечь его буйную фантазию, дабы снова не распоясался.
-- Возможно, в чем-то ты и прав. Алексис не является эталоном добродетели и вполне способна на измену. Вот только с кандидатом в счастливчики малость просчитался.
Вельможный придурок обиженно поджал губы, набычился, будто снова готовился к рукопашной. Я на всякий случай отошел от лестницы, не хотелось бы кубарем скатиться вниз, прямо к маменькиным ногам.
Справившись с эмоциями, Шейрон озадаченно крякнул.
-- И что мне теперь прикажешь делать? Где ее искать?!
Снизу уже отчетливо доносился знакомый голос с истеричными нотками, вопрошающий у приунывшей публики, что же это такое творится в ее собственном доме.
-- Пойдем в кабинет. Здесь все равно поговорить не дадут. -- Я схватил незваного гостя за руку и поволок за собой. -- Рассказывай! -- велел тому, захлопнув дверь и впихнув его в кресло.
Шейрон уже спокойней начал излагать проблему. В начале двенадцатого он заявился к своей обоже на постельное рандеву, однако той, как ни странно, дома не оказалось. Битых двадцать минут бастард колотил в дверь и орал под окнами, периодически в них заглядывая, но не увидел ни лучика света и не услышал ни звука. Зато из дома напротив начали выглядывать взбешенные жители. И так как вопли Шейрона были очень не похожи на сладкую серенаду, его стали бомбардировать подгнившими фруктами. Пришлось отступать. Вот тогда-то в его светлую голову и закралась крамольная мысль, что наши с Алексис отношения не ограничиваются только работой и уже перешли из разряда профессиональных в разряд интимных.
-- Нелепое умозаключение! -- совершенно справедливо возмутился я, подливая себе и гостю бренди. -- Насколько мне известно, в последние дни, вернее, ночи, вы практически не расставались. И будь мисс Брук даже семи пядей во лбу, навряд ли бы смогла раздвоиться. Проще уж пригласить нас обоих в свою постель. -- Я запнулся, поняв, что хватил лишнего, и параллельно отчитал себя за неслыханные фантазии. Нет, не потому что считал Алексис целомудренной девой, способной лишь на непорочное зачатие, а потому, что довольно часто стал ловить себя на недозволенных размышлениях о моей просто напарнице. Причем, узнай Шейрон, какая у меня в голове варится каша, уже давно размазал бы по стенке.
Постарался отделаться от аномального наваждения и рассуждать только здраво:
-- Одно из двух: или она все-таки тебе изменяет и в данный момент дурачится в обществе какого-нибудь вертопраха, вроде тебя, или...
-- С ней что-то произошло, -- одними губами прошептал Вильерс, сливаясь цветом лица со своими светлыми, ухоженными волосами и тоненькой ниточкой усов. Затем грозно ударил антикварным бокалом по крышке стола, и фужер сразу же лишился ноги. Новый повод маменьке для скорби. Бастард подскочил ко мне. -- Ты должен помочь!
Вот те раз!
-- Ты только что чуть не лишил меня жизни, а я тебе, оказывается, еще и должен остался. Хочешь получить долг прямо сейчас? -- Я угрожающе закатал рукава.
-- Чувствую, она в опасности! -- продолжал давить на психику новоиспеченный "Ромео".
-- Смею напомнить, что не так давно твое чутье тебя наглым образом обмануло. -- Я терпеливо разжал унизанные перстнями пальцы, вцепившиеся в отворот моего фрака (что за вздорная привычка виснуть на чужой одежде!) и хотел уже препроводить баламута за шкирку к выходу, но потом прикинул, что лучше: продолжить невыносимый вечер в обществе восторженных девиц (теперь я для них стал чем-то вроде героя) или убить пару часов в компании этого идиота. Разумеется, колесо фортуны остановилось на Шейроне. -- Пойдем, дружище, по дороге решим, как поступить!
Внизу было настоящее столпотворение. Несравненные леди разделились на зрителей и актеров. Последние, во главе с моей матушкой, с патетикой в голосе высказывали самые нелепые предположения; остальные внимали им, исступленно обмахиваясь веерами.
Когда мы показались на лестнице, гомон на мгновение стих, а потом с удвоенной силой обрушился на наши головы. Шейрон интуитивно попятился, будто хотел спрятаться за моей спиной. Оказывается, он еще и трус! Я ободряюще похлопал его по плечу и подтолкнул к ступеням:
-- Смелее, приятель! Может, плюнешь на свою неверную Алексис и покопаешься в этом рассаднике зла и порока?
Неблагодарный лишь что-то буркнул в ответ.
Преодолев сумятицу и отделавшись несколькими невнятными фразами от маман, умирающей от нездорового любопытства, мы сели в маленькое ландо, больше подходящее какой-нибудь утонченной леди, и покатили по ночной улице.
Пока ехали, попробовал поразмышлять:
-- Я довез ее до Ривер-плейс, потом мы расстались.
-- Во сколько это было? -- ревниво уточнил белобрысый.
-- Только не начинай! -- закатил я глаза. Напомнив себе, что к таким кретинам, как Вильерс, нужно относиться снисходительно, терпеливо продолжил: -- Около семи.
-- И ты оставил ее там одну на ночь глядя?! -- вылупил на меня свои голубые глазищи бастард.
-- Алексис уже большая девочка и вполне способна о себе позаботиться, -- парировал я, хотя у самого на сердце кошки скребли. При всем своем непостоянстве Брук умела держать слово и раз договорилась о встрече с этим болваном, то ни за что бы не отменила. Тем более что назначила ее у себя дома. -- Не паникуй, уверен, с ней все в порядке, -- попытался успокоить Шейрона, а заодно и самого себя.
-- И как ты предлагаешь ее искать? -- Мужчина принял прокурорскую позу -- скрестил руки на груди и вытаращился на меня с осуждением -- будто пропажа его ненаглядной была целиком и полностью на моей совести.
-- Разберемся. -- Я сосредоточенно следил за дорогой, вспоминая события минувших дней.
Бесспорно, в последнее время Алексис выглядела встревоженной, если не сказать напуганной. Она явно чего-то опасалась. Да еще и эта история с деньгами. Не думаю, что Брук так переживала за оплату счетов, было там что-то другое. Ох, дорогуша, во что же ты вляпалась?..
Мы остановились возле небольшого приземистого здания, выложенного из серого кирпича, и, выйдя из ландо, двинулись по мосту в том направлении, каким следовала вчера Алексис. На улице не было ни души. Только из кабака неподалеку доносился пьяный хор голосов да веселая музыка. Вроде той, что сегодня так бездарно исполняла мисс Эжени, приводя меня в исступление.
Под ногами что-то противно хрустнуло. Вглядевшись в темноту, увидел валявшийся неподалеку фонарь с дугообразной ручкой и разбитым стеклом, вроде тех, что использовали кондукторы омнибусов. Опустившись на корточки, внимательно оглядел булыжную мостовую, даже толком не понимая, что именно собираюсь здесь обнаружить. К сожалению, больше ничего найти не удалось, однако чутье подсказывало, что именно отсюда начали развиваться события.
Шейрон поворошил носком туфли осколки и, не удосужившись внятно изложить свои мысли (если он, конечно, вообще на это способен), тронулся дальше. Перегнувшись через перила, я заметил прибитые к кромке берега барки и старую, одиноко покачивающуюся на волнах лодку с перекинутой через нее рыбацкой сетью. Тонкий изогнутый месяц, как в зеркале, отражался в воде. Я спустился с моста, описал круг по небольшой площадке, к которой вплотную примыкали обшарпанные дома с сомнительной репутацией. Вернулся к Шейрону. Тот протирал штаны на скамейке возле табачного магазина и громко вздыхал, таким образом то ли выражая тревогу о своей зазнобе, то ли давая понять, что игра в сыщики ему уже порядком поднадоела.
-- Ну что? -- нетерпеливо воскликнул он.
-- Пока ничего. -- Я снова внимательно осмотрел пространство, мысленно ругая себя за беспечность, а Алексис за талант влипать в неприятности. Если честно, то даже не представлял, куда она могла подеваться и с чего начинать поиски.