-- Мистер Уистлер! -- кинулся мне навстречу дворецкий. -- Какое счастье, что вы вернулись! Я уже посылал за вами и в Бюро, и к мистеру Россу, но вас нигде не могли найти!
-- Чем порадуете на этот раз? -- остановил я захлебывающегося словами слугу.
-- Все как всегда. -- Хэтч промокнул платком выступившую на лбу испарину. -- Видели бы вы, что творилось после вашего ухода! Опять от трех сервизов остались одни осколки.
Хмуро кивнул и, мысленно настраиваясь на долгосрочную истерику, направился к двери.
-- Не входите туда! -- в ужасе завопил дворецкий, будто я собирался шагнуть в преисподнюю.
Я бы и сам рад, дружище, до поры зарыться в какую-нибудь нору, но тогда, боюсь, одной каретой скорой помощи не обойтись. Истово перекрестив меня, верный слуга пожелал удачи. Пожалуй, сейчас от нее я бы не отказался.
В комнате было темно, воздух напитался запахами валерианы и мятных капель. Тяжелые портьеры плотно задернуты, что не позволяло тусклым полуденным лучам проникать в спальню. На прикроватной тумбочке плавился огарок свечи. Маман в шелковой нарядной сорочке и кружевном белом чепчике, натянув до подбородка пуховое одеяло, возлежала на кровати. Заметил ссутулившуюся фигуру врача, примостившегося на краешке необъятного ложа и держащего пациентку за руку. Моррис что-то вкрадчиво нашептывал графине, наверное, уговаривал не умирать до моего возвращения, а дальше как бог даст... В ответ слышал горестные всхлипывания и стенания насчет неотвратимости смерти.
Стоило мне войти, и стоны перешли в завывания. Симулянтка из кожи вон лезла, пытаясь втянуть нас в свою игру и заставить поверить в ее скоротечный недуг. Мне ничего не оставалось делать, кроме как подыграть. Иначе Маделин никого не оставит в покое.
-- Девин, я умираю! -- потянулись ко мне унизанные драгоценностями руки. -- Подойди сюда, сынок. Хочу с тобой попрощаться...
Я в ужасе отпрянул от кровати. Раз меня в кои-то веки назвали "сынком", дело действительно дрянь: короткими извинениями и парой минут сочувствия Маделин не утешится. Похоже, я застрял здесь надолго, а может, и навсегда. Скорее уж меня вынесут на погост, чем мать закончит ломать комедию. Да, веселый выдался денек, ничего не скажешь.
Улучив момент и почувствовав, что альвесса ослабила хватку, Моррис чуть ли не вприпрыжку ринулся к двери, на ходу давая последние наставления. А я, бедный, остался с матерью тет-а-тет.
-- Как ты себя чувствуешь?
-- А как я, по-твоему, могу себя чувствовать?! -- привстав на локтях, истерично всхлипнула Маделин. -- Пренебрегши сыновним долгом, ты бросил меня на растерзание милейших леди, а сам умчался с этим невоспитанным лордом Вильерсом! Я не знала, куда глаза деть от стыда за тебя. Уверена, некоторые из наших гостий уже и не посмотрят в твою сторону!
Хоть одна приятная новость!
Вслух же сказал:
-- Этого мне точно не пережить.
-- Прекрати ерничать! Разве не видишь, что говорю с тобой на последнем издыхании?! -- Запрокинув голову и прижав руку ко лбу, актриса снова откинулась на подушки.
Минут пятнадцать я смиренно выслушивал упреки в свой адрес, перемежавшиеся с заверениями в скорой кончине и указаниями поставить ей памятник возле нашей родовой усыпальницы. Непременно из розового мрамора и с позолоченной оградой, с кустами жасмина и поющими соловьями. Попытался заикнуться, что никаких денег не хватит на такие прожекты. В отместку мать впала в глубокий обморок, и мне пришлось добрые полчаса разыгрывать безутешного сына, борясь с искушением хорошенько встряхнуть драгоценную родительницу.
После счастливого "воскрешения" Маделин продолжила в том же духе, то есть несла несусветную чушь. Решила во что бы то ни стало докопаться до истины: где, с кем и почему я провел последние две ночи. Чтобы избежать щекотливой темы, принялся каяться:
-- Мне очень жаль, что испортил всем вечер, и готов загладить свою вину. Когда поправишься, организуем прием в твою честь. Но сейчас, конечно же, и думать не стоит о праздниках. Как только окрепнешь, так сразу... -- договорить мне не пришлось.
-- Прием?! -- радостно выдохнула маман. На щеках графини заиграл здоровый румянец, глаза заблестели, а болезнь как рукой сняло.
Я заискивающе улыбнулся и поправил сползшее с ее плеч одеяло.
-- Столько наших друзей хотят с тобой повидаться! Мы просто не вправе их разочаровать. Но отложим это до лучших времен, а пока что отдыхай и набирайся сил.
Притворщица встрепенулась и резво вскочила с кровати, скинув одеяло, которое я так старательно поправлял.
-- На что это ты намекаешь? Мне еще рано думать об отдыхе! -- обиделась она. -- Сейчас нужно срочно заняться списком приглашенных. Нельзя никого пропустить. Роза! -- заорала хорошо поставленным голосом. Дождавшись, когда на пороге появится молоденькая юркая горничная, пошла вразнос: -- Почему так темно?! Я что, живу в винном погребе? Мне нужно больше света! И с ванной поторопись!
Девушка кинулась раздвигать шторы, а маменька продолжила разбрасываться приказами:
-- Пригласи на вечер портного. И цветочнице с Миддл-стрит отправь записку. Пусть заглянет ближе к шести. Нашему дому не хватает живых растений. Да и про кондитера не забудь. Хочу удивить гостей чем-нибудь необычным, экзотическим. Умрут от зависти. И где мой завтрак, в конце концов?! Хотите меня голодом уморить?!
Бедная девушка, не переставая кивать и кланяться, пятясь задом, шмыгнула в коридор. Так как единственным объектом в комнате теперь числился я, на меня и обрушилась лавина материнского энтузиазма. Совсем неплохо для умирающей!
-- Устроим скромное суаре персон так на пятьдесят. Как считаешь, никого не обидим?
Представил полсотни кокеток, требующих моего участия, и сразу предупредил:
-- Только пусть это будет званый вечер, а не смотрины.
-- Да не вопрос! -- подозрительно быстро согласилась маман. Наверное, решила, что предки девиц как никто другой сумеют разрекламировать своих чад. Тем более можно будет убить сразу двух зайцев: и невесту выбрать, и с будущей родней познакомиться. Чтобы меня успокоить, принялась перечислять: -- Пригласим мистера Блейка с супругой. Нельзя забывать о карьерном росте. И Николаса, этого приятного во всех отношениях молодого человека, непременно желаю видеть. Ты очень выигрываешь на его фоне. А очаровательная мисс Брук пусть приходит со своим кавалером. Они с лордом Вильерсом такая замечательная пара!
Кажется, меня перекосило. Парочка высший класс! Да и маменькины ремарки слушать уже не было сил.
Убедившись, что мое общество ей больше без надобности (теперь организаторский пыл направлен на подготовку грядущего сабантуя), под шумок покинул комнату и отправился к себе спать. Надеюсь, хотя бы до вечера меня оставят в покое.
Алексис
Кажется, я немного припозднилась. Не потому что хотела заставить Уистлера ждать, просто не рассчитала со временем, потратив на сборы больше, чем следовало бы. Но винить в этом нужно не Алексис, а Шейрона! Это его, полная несправедливых сентенций записка, выбила меня из колеи. Подумаешь, забыла про свидание. Во второй раз. С кем не бывает! Причем в обоих случаях имелись веские на то причины: сначала меня похитили, потом нашей встрече помешало ненастье, из-за которого я вынуждена была заночевать в Сентвуде.
Помимо всего прочего Вильерс ставил мне в упрек, что я якобы обманывала его, изменяя с первым встречным, явно намекая на Девина. Хотя того назвать первым встречным даже с большой натяжкой не получится. Ревнивый глупец! Огульно обвинил меня в том, чего я не делала, но, признаюсь, хотела бы сделать, а если еще точнее, просто пока не успела. В общем, как понимаете, послание бастарда основательно подпортило настроение. К счастью, приглашение от Маделин на завтрашнее суаре его немного улучшило; я решила забить на все и не расстраиваться по пустякам. Тем более что поводов для волнения и так было предостаточно.