Встав на цыпочки, заметила, как через приоткрытую дверь пробивается полоска тусклого света.
-- Пойдем отсюда скорей, -- жалобно заканючила я, на что Уистлер решительно заявил:
-- Сначала узнаем, кому понадобилось проникать в склеп.
-- Смею напомнить, охрана местного кладбища не входит в наши обязанности.
-- Это усыпальница моей семьи, -- коротко пояснил Наблюдатель и через кусты двинулся к входу.
-- Тогда другое дело. Имеешь право! -- Я последовала за ним, про себя костеря бродяг, которым именно сегодня приспичило устроить ночлег во "владениях" его сиятельства.
Стараясь не шуметь, мы крадучись достигли лестницы и стали спускаться вниз. На последней ступени Девин остановился. Осторожно выглянул из-за угла. Снова приподнявшись на носочках, я вытянула шею и стала смотреть в оба. Сразу было ясно, что мое предположение насчет нищих не выдерживает никакой критики. Те, кто сюда пришел, совсем на них не походили и нужно им было нечто другое...
Возле раскрытого гроба, красовавшегося в центре подземного зала, стояли двое. Один -- лепрекон: тучный, с зеленоватым оттенком кожи и сильно контрастирующими с цветом лица огненно-рыжими волосами. Другой -- мужчина неопределенного возраста, закутанный в черный плащ. Незнакомец часто вздрагивал, как от озноба, казался больным и изможденным, словно вот-вот готов был испустить дух. А что, может, он заранее присматривает подходящую гробницу. Вытряхнет сейчас кости из ящика, а сам уляжется на вакантное место. Его приятель прочтет над гробом молитву, вон ведь шелестит страницами книги и что-то бормочет.
Развить теорию дальше мне помешал Девин, взбешенный тем, что какие-то наглецы посмели осквернить печальную юдоль. Хотел уже вмешаться и прервать безобразие, когда я его удержала.
С силой сжав плечо напарника, одними губами прошептала:
-- Медальон.
Уистлер скользнул по странной парочке долгим взглядом, задержавшись на болезненном типе, поднесшем ко лбу дрожащую руку, дабы вытереть пот. На тонком запястье с обмотанной вокруг него цепочкой покачивался серебряный медальон.
Напарник снова дернулся. Я шикнула ему в ухо:
-- Ты что, очумел?! Спугнешь, тогда вообще ничего не узнаем! Определим, что Арлен здесь вынюхивает, потом арестуем. Может, хочет добровольно вернуть артефакт хозяйке? -- добавила неуверенно.
Скрежеща зубами, Уистлер согласился еще немного понаблюдать.
Закончив чтение заклинания, лепрекон извлек из нагрудного кармана наглухо застегнутого сюртука пробирку с чем-то темным и склонился над гробом. Я почему-то не сомневалась, чей именно это был гроб и чья кровушка плескалась в мензурке. Вот зачем Арлену понадобилось нападать на Девина! Чтобы потом провести какой-то ритуал.
Опершись о плечи напарника, старательно вглядывалась в полумрак. Увидела, как тело Каролин окропили кровью, которая, будто серная кислота, с шипением впиталась в сгнившую плоть, и над усыпальницей поплыл тошнотворный запах. Пламя чадящих факелов задрожало, воздух вокруг домовины сгустился, закрутившись кольцом, земля под ногами завибрировала, будто в любой момент готова была разверзнуться и поглотить нас вместе с мертвецами.
Дальше последовало совсем уж невероятное. Как вскоре выяснилось, ушлый маг всего-навсего призывал чей-то дух. Я так и застыла с открытым ртом, окончательно повиснув на Девине, когда под потолком закружил прозрачный белый силуэт, испуганно мечась из стороны в сторону, будто пойманный в капкан зверь.
Голос, напоминавший шелест листьев, эхом разнесся по залу:
-- Что тебе нужно, маг?
-- Не ему. Мне! -- запрокинув голову, выкрикнул Браз.
-- Арлен! -- ультразвуком пронеслось под каменным сводом. -- Ты и здесь не оставляешь меня в покое!
-- Кажись, твоя бабулька была с ним хорошо знакома, -- наконец отмерла я. -- Вон как "обрадовалась" встрече.
-- Ответь мне на один вопрос, и снова станешь свободной. -- Мужчину сотряс приступ кашля. Арлен в изнеможении сполз по стенке на пол, сгорбился, прижав колени к груди, и еле слышно закончил: -- Не ответишь, застрянешь здесь навсегда.
Похоже, ему и правда хреново. Неужели все из-за медальона? Я нахмурилась. Если таковы его побочные действия, то нам с Фэй такого "счастья" и на фиг не надо.
Дух горько усмехнулся. По крайней мере, изданный им звук очень походил на смешок.
-- Понятно, зачем я тебе понадобилась. Ты все-таки своего добился, забрал медальон. Неужели Девин тебе его отдал?
Дрожа всем телом, Браз злобно проронил:
-- Разумеется, нет! Твой якобы внук, София, оказался на редкость упрям. Но меня это не остановило. Пришлось изобрести другой способ.
-- И я даже знаю, какой! Вскружил голову какой-нибудь смазливой дурочке, чтобы та сделала за тебя всю черную работу, -- блеснуло проницательностью привидение. -- А потом, вероятно, избавился от нее, как когда-то хотел устранить меня, единственную преграду на пути к заветному сокровищу.
-- Но ты меня предала! Подставила и обманула! -- хрипло выкрикнул злодей и снова закашлялся. -- По твоей милости я был вынужден двадцать лет гнить в тюрьме!
Почувствовала, как Девин напрягся. Мышцы его под моими руками словно закаменели. С сожалением отметила, что он так и не перестал думать об Авроре. Даже узнав неприглядную правду о самозванке, Уистлер по-прежнему, уж не знаю какие, но испытывал к ней сильные чувства.
-- Девин, не глупи, -- прошептала я, пытаясь удержать напарника от опрометчивого шага.
Не могла же ему объяснить, что мне позарез нужно выяснить причину болезни Арлена и есть ли от нее какая-нибудь панацея. Для этого следовало досмотреть нелицеприятное действие до конца. Что до остального, то теперь многое становилось ясным и многое подтверждалось. Перед нами был дух Софии, прожившей не одну жизнь, в том числе и жизнь Абигейл Свон, и жизнь Каролин Уистлер. Одно непонятно, почему тело баронессы естественно тлело в гробу?
Но и на этот вопрос мы вскорости получили исчерпывающий ответ. Оказывается, Бразу за тем и понадобился призрак бывшей любовницы, чтобы выведать секрет, как навсегда прикарманить подходящее тело, а не скакать, словно блоха, от одного к другому, чтобы избежать превращения в прах. Пока это у него плохо получалось. Небось уже и не рад, что так опрометчиво присвоил артефакт.
София артачилась и ни в какую не хотела делиться заветным секретом. Готова была даже скитаться неупокоенной между землей и небом, только бы не развязывать злодею руки. Тогда Браз решил надавить на ее слабое место. Пригрозил, что расправится с каждым дорогим ей человеком: Вендой, Джайлсом, их детьми. Даже Девина не постеснялся приплести, хотя тот, положа руку на сердце, и не являлся ее потомком. Но, возможно, за годы жизни в теле графини Уистлер, хитрая женщина успела к нему привязаться. Ведь именно ему завещала роковое наследство.
Бедному привидению, поставленному перед фактом, ничего не оставалось, как сообщить негодяю слова заклинания. Зеленокожий маг усердно конспектировал все в свою книжицу, царапая по строчкам магическим пером, от которого в разные стороны летели искры.
Передав талмуд нанимателю и талдыча одну и ту же фразу, простер к духу руки. Факелы вновь зачадили, заволакивая пространство густым едким дымом, скрывающим от нас душу Софии.
Последние ее напутственные слова, отчетливо прозвучавшие под сводами зала, были обращены к Бразу:
-- Помяни мое слово, чужая жизнь не принесет тебе счастья. Я прожила их несчетное множество и каждая тяжелым бременем ложилась на сердце. Забрав медальон, Арлен, ты сам себя погубил.
-- Все узнала? -- нетерпеливо воскликнул Девин.