— Готово.
Кейт моргнула и поняла, что Гейдж уже поместил прибор ей на голову. От холода она почувствовала покалывание.
— Ты уверена, что мы должны делать это прямо сейчас?
— Давай уже, Гейдж, — ей хотелось поскорее приступить к эксперименту, и покончить с этим. — Чем раньше мы начнем, тем раньше я смогу оставить все позади.
Выражение его лица стало напряженным, однако он резко кивнул и нажал на несколько кнопок.
— Ты почувствуешь нарастающий холод, но не настолько сильный, чтобы стало больно.
— И ты получишь точно такие же результаты? — Кейт вцепилась в простыни.
— Посмотрим. Какими бы они ни были, я не проведу тебя через боль.
Холод начал нарастать. Как и обещал Гейдж, больно не было, но ощущение воскресило слишком много воспоминаний.
«Ты справишься».
Теплая рука сжала ее ладонь, и весь обзор закрыли лучащиеся терпением карие глаза.
— Какой твой любимый цвет? — спросил Гейдж.
— Не самое лучшее отвлечение, док.
— Но ты все равно ответь.
— Желтый, — Кейт сжала его руку, принимая силу, которую он предлагал. — Но ты итак это знал, — маргаритки, футболка. Она смерила Гейджа взглядом. — Откуда?
— Я заметил, что ты всегда выбираешь желтые вещи, — его скулы окрасил едва заметный румянец.
— Ты следил за мной?
— Иногда, — Гейдж погладил большим пальцем ее ладонь. — Я хотел, чтобы ты жила. Я видел в тебе стальной стержень и знал, что ты не сломаешься.
Даже когда Кейт являла собой путаницу с заплетающимся языком, он разглядел в ней нечто, чего сама она до сих пор не видела. Аппарат просигналил, и Гейдж повернулся посмотреть на экран.
— Как ты себя чувствуешь?
— Чувствую сонливость, — Кейт стала вялой.
— Это нормально.
Все вокруг начало вращаться. Кейт показалось, что она куда-то плывет. Ощущение было замечательным. Существовали только она и Гейдж, и больше никого.
— Ты такой милый.
Он замер.
— Большинство мужчин не очень хотят быть милыми.
— О, у тебя красивое лицо. Худощавое, мужественное. Серьезное и с печатью интеллекта, — какая-то отдаленная часть ее мозга приказывала заткнуться, но рот продолжал говорить. — А эти твои большие карие глаза. Я их просто обожаю.
— По описанию напоминает щенка.
— Но щенок не может быть сексуальным. И не вызывает у меня желание облизывать все его тело.
— Кейт, — Гейдж сжал ее руку, а в его глазах вспыхнуло нечто темное.
Только Кейт собралась спросить, не хочет ли он ее поцеловать, как голову прострелило болью.
Кейт дернулась.
— Кейт? — спешно позвал Гейдж и склонился над ней.
— Я не… — она слышала, что ее голос стал невнятным.
Но тогда в голову, словно цунами, хлынули картины. Ужасающие изображения были словно выжжены на сетчатке глаз, и Кейт выгнула спину.
Она слышала чьи-то крики, но слов не понимала.
— Nein. Nein!
К счастью, вскоре все провалилось в темноту.
Глава 7
Отбросив шапку и электроды, Гейдж схватил Кейт в объятия. У него так сильно колотилось сердце, что он испугался, как бы оно ни проломило ребра.
Припадок Кейт закончился, и теперь она лежала неподвижно.
— Кейт? Давай же, очнись, — Гейдж провел рукой по ее лицу, молясь, чтобы она открыла глаза, и проверил пульс.
Биение было неравномерным, но сильным. Он шумно выдохнул, понимая, что реагировал отнюдь не так, как должен реагировать доктор. Гейдж реагировал как мужчина, держащий на руках бессознательную женщину, однако сейчас не был способен на большее.
— Пожалуйста.
Веки Кейт затрепетали, и рассредоточенный взгляд больших глаз обратился к нему.
— Гейдж?
Он большими пальцами поглаживал ее щеки и чувствовал, как давление в груди ослабляется.
— Как же ты меня перепугала.
— Что случилось?
— Ты не помнишь? — Кейт в ответ лишь покачала головой. — Ты начала говорить. Слова буквально лились из тебя потоком. На немецком языке.
Нахмурившись, она поерзала в попытке сесть. Гейдж помог ей, но продолжил удерживать в кольце своих рук.
— Но я не знаю немецкого языка, — сказала она.
— Ты уверена? — какого черта?
— Однозначно. Моя бабушка — немка. Когда я была ребенком, она пела мне на немецком языке, вот только я ничего не запомнила.