Шофер только покачал головой.
— Да ведь так гораздо красивее, согласитесь! — не унимался Власакиев. — Я даже выгляжу моложе… и здоровее! С красными-то щеками!
А потом он почему-то внезапно рассердился на глазеющих на него Панчо, Лидусю и остальных пассажиров и совсем невежливо сказал:
— Ну что вы на меня уставились? Это же невоспитанно! Большое дело! Словно вы никогда не видели человека, который красит себе щеки губной помадой, стоит ему сесть в автобус…
Что верно, то верно — так откровенно глазеть на человека — невоспитанно, и поэтому все быстренько отвернулись, показывая, что им совершенно безразлично, что проделывает над собой толстый пассажир. Шофер снова включил мотор, и автобус поехал дальше; Панчо присел, делая вид, что завязывает шнурки ботинок; Лидуся уставилась в обрамленные в деревянную рамочку «Правила для пассажиров городского транспорта»; женщина повернулась к окну и начала смотреть на прохожих. И только выпачканный машинным маслом пассажир ничего не стал делать. Он словно и не заметил всей этой истории с помадой, глубоко погрузившись в скорбные и мрачные раздумья…
Власакиев же, воспользовавшись, что на него никто не смотрит, опять склонился над рубашкой и быстренько что-то на ней дописал. Затем открыл окно и зацепил край рубашки за скобу — словно флаг вывесил. Потом быстро задвинул стекло и вытер рукой вспотевшее лицо… От волнения он позабыл, что разрисовал себе щеки губной помадой, и так ее размазал, что сделался похожим на толстого краснокожего из кинофильмов про индейцев и ковбоев…
Посидев так некоторое время и облегченно переведя дух, краснокожий Власакиев скоренько пересел на прежнее место и вновь прижал свой пакет к груди, как мать младенца…
А автобус мчался по улицам, и за одним из его окон полоскалась на ветру голубая рубашка толстяка Власакиева. На ней красными буквами было выведено: «SOS, нас похитили!»
Глава седьмая Другие пассажиры тоже протестуют
Разумеется, женщина, читавшая роман, давно перестала его читать. Надо иметь очень крепкие нервы, чтобы читать роман, зная, что ты сидишь в похищенном автобусе, который едет в неведомую страну, где есть прерии, космический корабль, где водятся крокодилы, аллигаторы и кайманы, и которая совершенно необычно называется Южная Хахохихиландия. А ко всему прочему, какой-то неизвестный человек просит у тебя губную помаду и самым безобразным образом размазывает ее у себя по лицу, потому что, видите ли, это вошло у него в привычку, и стоит ему сесть в автобус, как он тут же просит у какой-нибудь женщины губную помаду и начинает размалевывать себе щеки, как клоун…
К тому же у женщины было важное дело. Не думаете же вы; что она села в автобус № 80, чтобы покататься! Взрослые никогда не садятся в автобус, трамвай или машину, чтобы покататься. Они всегда едут куда-то по важному делу… Может, это вам покажется странным, но, увы, это так…
Когда автобус проехал остановку, на которой женщине нужно было выйти, она вскочила с места и громко сказала шоферу:
— Пожалуйста, остановитесь! Мне нужно выйти на этой остановке!
Разумеется, автобус не остановился. Он продолжал мчаться по проспекту и в скором времени должен был свернуть к Южной Хахохихиландии. Панчо и Лидуся крепко сжимали в руках пистолеты — Лидуся стояла возле шофера, а Панчо — на задней площадке, и никто не подозревал, что эти пистолеты, в сущности, фальшивые.
— Алло, вооруженные лица! — чуть повысила голос женщина с книгой. — Надеюсь, вы слышали? Мне непременно нужно выйти!
— Простите, пожалуйста, а по какому делу?
— У меня очередь к парикмахеру. Разве вы не видите, в каком состоянии моя прическа? Голова похожа на бритвенный помазок!
Все было как раз наоборот — у женщины с книгой была очень красивая прическа. Но женщина есть женщина. Платье на ней — ну просто картинка, а она сердито выговаривает мужу: «Посмотри, какие старые тряпки мне приходится носить! Видел бы ты, какой костюм сшила себе жена Иванова! Но Иванов — порядочный муж. Он никогда не допустит, чтобы его жена одевалась не по моде. Одна только я хожу в платьях, которые давно вышли из моды…»
Шофер обернулся, глянул на женщину с книгой и сказал:
— А что, по-моему, прическа у вас в полном порядке! И вообще вы во всех отношениях очень симпатичная женщина…
Женщина с книгой, разумеется, улыбнулась. Ведь всегда приятно, когда делает комплимент молодой и веселый мужчина с белоснежными зубами (среди которых один золотой). Вот и пассажирке с книгой тоже стало приятно. Однако улыбка быстро сошла с ее лица, и она снова начала протестовать: