— Если бы мы могли каким-то образом проникнуть в автобус! — сказал он через некоторое время. — Но, как видишь, он не останавливается!
— Да, не останавливается! — подтвердил, покачав головой, сержант Макрев.
— Ежели бы он останавливался на остановках, мы могли бы в него сесть, как все пассажиры…
А похищенный автобус мчался по широкой улице, ожидал на перекрестках, когда загорится зеленый свет, с легкостью обгонял легковые машины и грузовики, и никто из пассажиров не замечал синего автомобиля инспектора Пантифлюшека, который пристроился в хвост автобусу.
— Может, этим ребятам просто захотелось покататься? — предположил сержант Макрев. — Дети есть дети — они страсть как любят кататься… Будь то автобус, поезд или пароход… И эти тоже — сели в автобус и похитили его, чтобы вволю покататься.
— Но почему они пассажиров не выпустили? — в недоумении поднял брови инспектор уголовного розыска Пантифлюшек. — Отпустили бы пассажиров с миром, а сами с шофером поехали бы дальше! Да и вообще, зачем им понадобилось похищать целый автобус! Они преспокойно могли бы купить себе два билета, сесть возле окошка — и катайся себе хоть целый день!
— А может, это опасные преступники, замаскированные под детей? — выдвинул новое предположение сержант Макрев.
— Чепуха! Яснее ясного, что это — дети! У опасных преступников не может быть такого невинного детского взгляда! — отверг это предположение инспектор Пантифлюшек, указав на фотографию Панчо, смотрящего во все глаза на размахивающего руками гражданина Власакиева.
И инспектор снова задумался и запыхтел трубкой… Должен вам сказать, что быть инспектором уголовного розыска и разыскивать преступников или же распутывать истории, подобные этой, с похищением автобуса — дело нелегкое.
— Так или иначе, мы должны во что бы то ни стало проникнуть в автобус! — нарушил молчание сержант Макрев. — А для этого нет лучше средства, чем представиться контролерами… Сядем в автобус и со строгим видом скажем: «Граждане пассажиры, предъявите билеты!..»
— Контролерами представиться нетрудно, да что толку, если они проезжают все остановки! — занервничал инспектор.
— Эх, жаль, что сейчас не зима, — вздохнул сержант Макрев.
— А зачем нам зима? — покосился на него инспектор Пантифлюшек.
— А затем, что тогда мы могли бы одеться во все белое, как снежинки, взобраться на эстакаду и спрыгнуть с нее на крышу автобуса. Автобус проходит под эстакадой, а мы — бух вниз, и на крыше! А что? Идет снег, а мы — просто-напросто две крупные снежинки… А уж с крыши как-нибудь да проберемся внутрь.
Инспектор уголовного розыска молча попыхтел трубкой, а потом задумчиво повторил:
— Прыгаем вниз, как две крупные снежинки, когда автобус будет проходить под эстакадой… Интересно!
— Да, но для этого нужно, чтобы была зима, а сейчас, как известно, лето! — вздохнул Макрев. — И то такое жаркое…
— Интересно, интересно! — словно про себя пробормотал инспектор. А потом оглядел внутренность своего автомобиля.
Сейчас я вам постараюсь описать, что там находилось, чтобы вы действительно уверились в том, что автомобиль этот был поистине необыкновенным.
Сразу же за сиденьем шофера в нем было устроено нечто среднее между небольшой театральной гримерной и магазином готовой одежды. С зеркалом, двумя табуретками, с разными полочками, на которых теснились десятки баночек с гримом и всевозможными помадами, пудрами и румянами, а также лежали парики — белобрысый парик младенца, светловолосый парик самоуверенного молодого человека, парик с профессорской плешью, парик с кудрявым казацким чубом, с девчоночьими косичками и еще всякие разные парики. На крючках была развешана одежда — мужская, женская, детская… Рабочие комбинезоны, черный дирижерский фрак, лохмотья бродяги, тирольское платьице с буфанчиками, малярский передник, весь заляпанный краской, гимнастическое трико… Стояли разные трости, зонты, всякие ботинки, туфли, кеды, сапоги и боты… Там еще были разнообразные головные уборы — кепки, фуражки, шляпы и даже пожарная каска, водолазный скафандр, огромные темные очки, искусственная борода, лыжи, виолончель, старинный фотоаппарат, метла и всякая другая всячина.
Я думаю, что у вас уже нет ни малейших сомнений по поводу синего автомобиля. Синий автомобиль инспектора уголовного розыска Пантифлюшека действительно был единственным в своем роде из всех прочих синих автомобилей, которых хоть пруд пруди на улицах нашего города… Сам же инспектор задумчиво смотрел на все это обилие реквизита и попыхивал трубкой, а сержант Макрев молча крутил баранку. Из опыта он знал, что инспектор обдумывает сейчас очень хитрый план, потому что каждый раз, когда он вот так, прищурясь, смотрел на собранный в их машине реквизит, в его голове рождался очень хитрый и очень умный план…