— Драко! Я хочу тебе верить… Хочу… — они целовались так жадно и отчаянно, что у Гермионы закружилась голова. Она резко вынырнула из его объятий:
— Драко…мне очень плохо…
Сползла с его коленей и отвернулась в сторону:
— Уйди, Драко, меня сейчас стошнит… Уйди, пожалуйста…
Он подполз к ней, зарываясь острыми коленями в снег и твёрдо проговорил:
— Я никуда не уйду. Я не брошу тебя!
Она отрицательно помахала головой:
— Уходи…
Дальше она помнила лишь то, что её организм исторг все радости желудка этого вечера.
Руки Драко, который аккуратно завязал её волосы.
Голос Нотта, крикнувший:
— Не трогай её, Малфой!
Как кто-то поднял её на руки. Взволнованные голоса Луны и Блейза.
Кто-то нёс её по лестницам Хогвартса, а она держалась за его мантию и шептала:
— Драко, я хочу верить тебе!
Комментарий к 28. Три метлы Так и хочется сказать после этой главы – в жизни так бывает)
Всем призы, я сегодня ужасно добрая!
====== 29. Фините Инкантантем ======
Кто-то тихо шептался рядом, но казалось, что били в набат. В голове звенело и громко ухало. Она со стоном перевернулась в кровати.
— Хватит издеваться над моей бедной головой.
К губам понесли что-то ужасно вонючее, и звонкий голос Парвати проговорил:
— Выпей, Гермиона, станет легче.
Она послушно выпила, узнавая вкус антипохмельного зелья. Глаза никак не открывались, но она сделала над собой усилие, подняла веки и тут же захлопнула от яркого света.
— Девочки, выключите свет! — прошептала Гермиона тяжело.
— Потерпи, сейчас подействует! — проговорила Джинни рядом.
Гермиона снова открыла глаза и увидела рядом трех подружек, которые участливо смотрели на неё.
— Что случилось? — чувствуя, что кажется ей легчает, она потихоньку села на кровати.
— Лежи-лежи! — Лаванда подняла подушку и аккуратно положила кудрявую обратно. — Не вставай пока.
— Тебе вчера было очень плохо. — сказала Джинни, погладив её по руке.
— Как я здесь оказалась, не помню... — Гермиона потерла лоб, мучительно вспоминая, что же было после того, как её вырвало прямо на глазах Малфоя.
Мерлин, как стыдно!
А ещё она целовалась с ним! Какая дура! Пьяная дура! Нет, больше она не будет пить никогда! И никогда к нему не подойдёт!
— Тебя на руках принёс Нотт! — продолжила Джинни. — Он очень за тебя переживал, я никогда не видела его таким расстроенным!
— Что?! — воскликнула Гермиона и села, вспомнив, что бормотала, когда кто-то нёс её на руках.
Нет, неужели Нотт все слышал?! Если так, то почему он не кинул её там, ещё на лестнице? Как она могла! Чёрт! Она схватилась за голову, вспоминая подробности прошедшего вечера.
— Гермиона, что с тобой? Может ещё антипохмельного? — Парвати полезла в шкафчик искать ещё порцию спасительного зелья.
— Нет, нет, спасибо! Девочки, я схожу в душ. — Гермиона схватила полотенце и халат и бросилась в ванную комнату.
Там она посмотрела на себя в зеркало и увидела совершенно запутавшуюся, завравшуюся девушку с уставшим больным взглядом и всклокоченными волосами.
Это не я!
Она ударила по зеркалу ладошкой! И вдруг заметила в волосах золотую ленточку, ту самую которую потеряла ещё до поездки за драконом.
И привязал её Драко...
Значит лента была у него все это время! Зачем носить с собой её вещь, когда едешь на помолвку?
Он говорил, что совершил большую ошибку! Говорил, что она тоже снится ему. Целовал и обнимал её с такой страстью, что даже сейчас, вспоминая, у Гермионы начинала кружиться голова и подгибались колени...
О, Мерлин!
Неужели он...
Нет, об этом даже думать нельзя! Нельзя мечтать! Потом всегда больно, когда мечты разбиваются вдребезги... Гермиона разделась и залезла под горячие струи воды, смывая слёзы.
К полудню она уже совсем хорошо себя чувствовала, да и выглядела тоже пободрее. Гермиона засела с девчатами в гостиной Гриффиндора, ожидая Гарри и Рона, чтобы вместе сходить на обед.
Рон вышел первый, он был в подавленном настроении, хотя уже без рогов – Гарри заставил друга сходить к мадам Помфри, чтобы избавиться от этого недоразумения.
Рыжий плюхнулся рядом с Гермионой на диванчик и обнял за плечо одной рукой. На сестру он ещё обижался и делал вид, что той не существует. Лаванда и Парвати многозначительно переглянулись и продолжили разглядывать журнал “Самые сексуальные маги мира”.
— Гермиона, можно у тебя кое-что спросить? — прошептал он, наклонившись к её уху.
Джинни, сидящая на кресле напротив, закатила глаза и отвернулась к подружкам, полюбоваться колдографиями полуобнаженных красавчиков магов.
Гермиона качнула головой, собираясь внимательно выслушать Рона.
— Понимаешь, одному моему другу нравится одна девушка... — начал он тихо и остановился, раздумывая, как же лучше сказать.
— Хм, продолжай...
— И дело в том, что она слизеринка... эм, а он гриффиндорец, но это не важно. — Рон покраснел. — И они как бы тайно встречаются, но она хочет встречаться открыто...
— Так, и в чем проблема? — подняла бровь Гермиона, хорошо понимая, про какого друга он ей тут заливает.
— Проблема в том, что тогда он станет... Эм, как бы это сказать... менее популярен, что-ли! Если все узнают, что он с кем-то встречается. По-серьёзному встречается... — проговорил парень, недовольно хмыкнув.
— О, смотрите-ка, фото нашего Рона! — воскликнула Лаванда указывая на картинку в журнале, где полуобнаженный Уизли поигрывал бицепсами.
Рон хотел броситься к девчонкам, чтобы глянуть на себя красивого, но Гермиона схватила его за рукав кофты и удержала.
— Рон! Пикси тебе в ребра! Это старый журнал, сентябрьский номер! Хватит уже любоваться на себя!
— Герми, я просто хотел... Я там и правда классно получился! — произнёс он горделиво, за что получил шутливую затрещину от подруги. — Ай! Ладно... Так что мне сказать моему другу?
— Скажи своему другу, что он ведёт себя как козёл!
— Понятно, — он потрогал голову в том месте где раньше были рога. — Но что ему делать-то?
— Пусть делает то, что подсказывает сердце! Что для него важнее – любовь или популярность?
Рон задумчиво почесал затылок:
— Не знаю... Он бы хотел и то и то...
— Нет, в этом уравнении что-то одно нужно вычесть! — Гермиона хлопнула ладошкой по его колену.
Она была уверена, что друг говорит про себя и Пэнси, и с удивлением поняла, что чувствует какое-то внутреннее ликование от мысли, что Рон влюбился. Ни капли ревности к бывшему парню, а только вопросы – как же он поступит, он ведь обожает славу и восхищение фанаток.
Кажется, не ей одной предстоит мучаться любовными терзаниями в ближайшие дни. Но со своими терзаниями Гермиона решила оборвать прямо сегодня. Больно, резко, но так надо!
Она расстанется с Теодором. Если он её вчера видел с Малфоем или слышал её пьяный бред, то она извинится перед ним. Конечно такое одним “прости” не загладить. И она готова услышать от него все злые слова, которые можно сказать про её предательство. Которые она уже сама себе тысячу раз сказала этим утром.
Нельзя продолжать встречаться с хорошим, замечательным парнем, думая о другом. И пускай, этот другой уже занят и никогда не будет с ней. Не в нём дело. Так хотя бы её не будет мучить совесть, это противное ощущение лжи и одностороннести их отношений заставляло её ненавидеть себя.
Она хотела с ним поговорить после обеда, но Теодор пришёл раньше. Он ждал около портрета Полной дамы и когда она вышла с друзьями в коридор, бросился к ней и сразу же проговорил:
— Гермиона, прости меня за вчерашнее!
Друзья тактично молча ушли на обед без Гермионы. Теодор взмахул палочкой и наколдовал букет магнолий. Она посмотрела на цветы, но не взяла их, не понимая что происходит. Неужели он ничего не слышал и не видел?