– О, воины, – молвил Фергус, – кто против меня поднимает свой щит в день битвы Похищения у Гайрех и Илгайрех, где сошлись войска четырех великих королевств Ирландии?
– За этим щитом стоит воин моложе тебя и сильнее, – отвечали ему, – чья мать и отец благородней твоих, тот, кто изгнал тебя из родных краев, земель и владений, тот, кто принудил тебя жить среди зайцев, лисиц и оленей, тот, кто не дал тебе клочка земли длиной и в шаг в твоих краях и владениях, тот, кто запятнал тебя убийством трех сыновей Уснеха, которым давал ты защиту, кто сокрушит тебя ныне перед лицом всех ирландцев, Конхобар, сын Фахтна Фатаха, сына Роса Руайд, сына Рудрайге.
– Воистину, это и выпало мне! – воскликнул Фергус, и, обхватив обеими руками рукоять Каладборга, замахнулся, так что острие прикоснулось к земле за спиною, желая обрушить три могучих геройских удара на уладов, чтобы осталось средь них меньше живых, чем убитых.
Заметил это Кормак Конд Лонгас, сын Конхобара, бросился к Фергусу и схватил его обеими руками.
– Готов, хоть и не готов, о, господин мой Фергус, – сказал он, – враждебно и недружелюбно это, о, господин мой Фергус. Не приветливо, но не заботливо это, о, господин мой Фергус. Не должно убивать и разить уладов могучими ударами, подумай лучше в день битвы об их чести!
– Отойди от меня, юноша, – ответил Фергус, – ибо не жить мне, коль не нанесу я врагам три могучих геройских удара, чтоб осталось средь них меньше живых, чем убитых.
– Подними руку повыше и снеси верхушки холмов над головами воинов, – сказал Кормак, – тем усмиришь ты свой гнев.
– Скажи Конхобару, чтобы он вышел сразиться со мною, – промолвил Фергус.
Вышел Конхобар сразиться с Фергусом. Вот был каков меч Фергуса, меч Лейте из сидов – словно радуга светился он в воздухе, когда заносили его для удара. Фергус, между тем, приподнял свою руку и снес верхушки трех холмов, что и до сей поры стоят, напоминая об этом, на болотистой равнине. Зовутся они три Маела Миде{290}.
Когда же услышал Кухулин удары Фергуса по Окайн Конхобуйр, то молвил:
– Скажи, друг мой Лаэг, кто посмел нанести удары по Окайну господина моего Конхобара, пока я жив?
– Это могучий меч, огромный, словно радуга, проливает кровь, возбудитель сражения.
Это герой Фергус, сын Ройга. Меч колесничный сокрыт был у сидов. Движутся в битву всадники господина моего Конхобара.
– Ослабь деревянные обручи над моими ранами, о, юноша! – сказал Кухулин и содрогнулся с такой силой, что отлетели обручи к самому Маг Туага, что в Коннахте. Повязки Кухулина отлетели к Бакка в Корко Руад. Сухие пучки пряжи, что запеклись в ранах Кухулина, взлетели в воздушную высь и на небо, куда в погожий безветренный день залетают жаворонки. Раны его раскрылись, и кровь из них переполнила борозды и земные расселины. Поднявшись со своего ложа, перво-наперво расправился Кухулин с двумя женщинами-филидами, Фетан и Коллах, что притворно горевали и оплакивали его. Столкнул их герой головами, так что их кровь да мозги окрасили его в алый и серый цвет. Не оставалось при нем никакого оружия, не считая его колесницы. Взвалил ее на плечи Кухулин и, приблизившись к ирландскому войску, принялся крушить и разить его, пока не сошелся с Фергусом, сыном Ройга.
– Повернись ко мне, господин мой Фергус! – молвил он.
Не ответил ему Фергус, ибо не слышал призыва Кухулина.
– Повернись ко мне, господин мой Фергус, – снова сказал Кухулин, – ведь если ты не обернешься, я перемолю тебя, как мельница мелет доброе зерно, я оплету тебя, как вьюнок оплетает деревья, я паду на тебя, как ястреб падает на птиц.
– Вот что мне выпало, – молвил в ответ Фергус, – кто смеет так гордо и дерзко со мной говорить в день битвы Похищения, когда к Гайрех и Илгайрех сошлись войска четырех великих королевств Ирландии?
– Твой приемный сын, – ответил Кухулин, – приемный сын Конхобара и всех уладов, Кухулин, сын Суалтайма. Ты обещал отступить предо мною в день битвы Похищения, когда я буду исколот, изранен и покрыт кровью, ибо однажды и я отступил пред тобою.
Услышал это Фергус, обернулся и сделал три грозных геройских шага, а с ним повернулись все ирландцы и пустились бежать через холмы на запад. Тут начался бой с коннахтцами, и к полудню вступил в него Кухулин. К вечерней заре последний отряд коннахтцев отступил через холмы на запад. К той поре осталась в руках Кухулина лишь пригоршня спиц, да немного жердей от колесницы, но все же без устали крушил и разил он войска четырех великих королевств Ирландии.