Но нашлись люди, которые захотели поссорить их. Сказали они свинопасу из Мунстера, что, мол, больше у его друга колдовской силы, чем у него. А свинопасу из Коннахта сказали они, что не сравниться ему в колдовстве с его другом из Мунстера.
И вот однажды много желудей уродилось в Мунстере. Свинопас с севера отправился на юг со своими свиньями. Там его приветствовал свинопас из Коннахта.
– Видно, поссорить нас хотят, – сказал он, – Говорят, что больше у тебя колдовской силы, чем у меня.
– Что же, так, наверное, и есть, – сказал свинопас Охала.
– Не верю я в это, – сказал свинопас Бодба. – Вот, смотри, наложу я заклятье на твоих свиней. Пусть едят тут желуди, сколько хотят. Толще они от этого все равно не станут, а мои свиньи вдвое против прежнего растолстеют!
Так и случилось. Свинопас Охала привел домой свиней тощих да никудышных, будто и не ели они ничего вовсе. Все стали над ним смеяться.
– Да, видно, плохие дни ты там провел, – говорил ему каждый. – Видно, и вправду, у друга твоего больше колдовской силы, чем у тебя.
– Неправда это! – сказал он. – Вот, посмотрите, будет тут хороший урожай, тогда и я поступлю с ним, как он со мной.
Так и случилось.
Через год уродилось много желудей в Коннахте, и пришел туда свинопас Бодба со своими свиньями. А свинопас Охала наложил на них заклятье, так что остались они тощими, будто и вовсе ничего не ели. И сказал тогда каждый, кто видел это, что равна у обоих свинопасов колдовская сила.
Свинопас Бодба отправился домой со свиньями худыми да никудышными, и не велел ему Бодб больше пасти свиней. Тогда и на севере свинопас Охала не стал больше ходить за своим стадом.
Приняли они тогда обличье птиц на целых два года. Первый год провели они возле крепости Круахан, на севере Коннахта, а второй год – возле Сида Фемен. Собрались там однажды все люди Мунстера.
– Больно много шума от этих птиц, – сказали они. – Вот уже целый год кричат они тут и ссорятся.
Решили тогда послать за управителем дома Охала; Фуйдел, сын Фиадмиере, было его имя. Когда он пришел, все его сердечно приветствовали.
– Больно много шума от этих птиц, – сказал он. – Я уверен, что это те самые птицы, которые год назад никому не давали покоя на севере. А теперь нам от них покоя нет.
И вдруг обе птицы спустились на землю и приняли человеческий облик. Все узнали в них двух свинопасов и сердечно их приветствовали.
– Не стоит нас приветствовать, – сказал свинопас Бодба. Там, где мы, там раздаются стоны битвы и предсмертные хрипы.
– Что вы делали? – спросил их Бодб.
– Ничего хорошего не делали мы, – ответили они. – Провели мы два года в обличье птиц, а что делали мы – сами вы об этом знаете. Год провели мы в Коннахте и год – в Мунстере, чтобы и на севере, и на юге видели люди нашу силу. А теперь станем мы морскими тварями и проведем два года под водой.
И разошлись они в разные стороны. Бросился один из них в реку Синанн{130}, а другой – в реку Сиур{131}. Два года провели они под водой. Первый год провели они в реке Синанн и пытались там пожрать друг друга, а второй год провели они в реке Сиур.
Потом превратились они в двух оленей, выбрал себе каждый стадо из молодых олениц и бились они друг с другом за то, кому быть первым.
Потом превратились они в двух воинов и сражались друг с другом.
Потом превратились они в двух призраков и пугали друг друга.
Потом превратились они в два снежных облака и хотели засыпать снегом земли друг друга.
А потом из снега того закапали они дождем на землю и превратились в двух личинок. Весной поселился один из них в реке Круйнд в Куальнге, и корова Дайре, сына Фиахны, проглотила его случайно, когда пила воду. А другой поселился в реке Гарад в Коннахте, и корова Айлиля и Медб проглотила его случайно, когда пила воду. И когда настал срок, родилось у этих коров два теленка. И выросли из них быки – Финнбенах, Белорогий с Равнины Ай и Дуб, темно-бурый бык из Куальнге.
Фриух и Рухт – были имена двух свинопасов. Инген и Эйте{132}, звали их, когда были они в обличье птиц. Блед и Блод{133}, звали их, когда были они водяными тварями.
Ринн и Фэбур{134} звали их, когда были они воинами.
Скат и Скиат{135} звали их, когда были они призраками.
Круйнниук и Туйнниук{136} звали их, когда были они личинками.
Финдбенах и Донн{137} стали их звать, когда приняли они обличье быков.
ПОХИЩЕНИЕ БЫКА ИЗ КУАЛЬНГЕ{140}
Начинается Похищение Быка из Куальнге.
Как-то однажды{141},когда преклонили головы Айлиль и Медб на устроенном в Круаханрате, что в Коннахте, королевском ложе, случился меж ними такой разговор.
– Вот уже правда, о, женщина, – молвил Айлиль, – хорошо быть женой благородного мужа.
– И вправду так, – отвечала Медб, – но к чему говоришь ты об этом?
– Думал я, сколь приумножились твои богатства с того дня, как я взял тебя в жены, – сказал ей Айлиль.
– И прежде их было немало, – сказала Медб.
– О том ничего я не знал и не слышал, – молвил Айлиль, – были у тебя владения, да враги из окрестных земель грабили их, приходя за добром и поживой.
– Не такой я была, – возразила Медб, – ибо всей Ирландией правил отец мой Эохо Фейдлех{142}, сын Финда, сына Финдомайна, сына Финдеойна, сына Финдголла, сына Рота, сына Ригойна, сына Блатахта, сына Беотехта, сына Энна Агнига, сына Энгуса Турбига. Шесть дочерей имел он: Дербриу, Этне, Эле, Клотру, Мугайн и Медб. Воистину, достойнейшей и благороднейшей была я средь них. Не нашлось бы равной мне в доброте и щедрости, лучшей была я в сражении, бою, поединке. Пятнадцать сотен королевских воинов из сыновей чужеземцев-изгнанников служили мне, да столько же сыновей благородных мужей из моих краев, и было десять человек на каждого из них, да девять на каждого воина, да пять на каждого воина, да четыре на каждого воина, да три на каждого воина, да два на каждого воина, да один на каждого воина. Вот что за свита была у меня, и потому передал мне отец одно из королевств Ирландии – Круаху, за что и зовут меня Медб из Круаху{143}. Многие засылали гонцов посватать меня – Финд, сын Роса Руад, король Лейнстера, Кайрприу Ниа Фер, сын Роса, короля Тары, Конхобар, сын Фахтна, король Улада, Эохайд Бик, да никто не получал согласия{144}, ибо ни у одного ирландца не просила дотоле женщина такого диковинного приданого – чтоб был он без зависти, скупости, страха{145}. Как бы жила я со скаредным мужем, когда рядом с моей добротой и щедростью ему б доставались хула и упреки. Никто не корил бы лишь равного мне в благородстве. Как бы жила я с супругом трусливым, коли всегда побеждаю в сражении, бою, поединке, где трус заслужил бы позор и насмешки. Никто не корил бы лишь мужеством равного мне. Как бы жила я с завистливым мужем, коль издавна падает тень от любимого мною уже на другого? Достался мне желанный супруг – ты, Айлиль, сын Роса Руад{146} из Лейнстера, что не знаешь ни зависти, ни скупости, ни страха. Был уговор между нами, и как положено я принесла тебе в дар колесницу ценой в семь кумалов{147}, платье для двенадцати мужей, красного золота шириною с твое лицо{148}, светлой бронзы весом в твою левую руку, так что теперь за позор и обиду не можешь ты брать возмещения больше чем я, ибо мои получил ты богатства{149}.
138
Тридцать юношей… – В «Похищении Быка из Куальнге» называется несколько большая цифра – пятьдесят юношей.
139
…цвета крови. – Сочетание белого и красного цветов в ирландской традиции всегда значимо для магических животных и, в частности, связанных с друидической практикой. Оно имеет особое значение в контексте противостояния Коннахта и Улада в «Похищении Быка из Куальнге».
140
Перевод выполнен по изданию: O'Rahilly С. Táin Вó Cúalnge from the Book of Leinsler. Dublin, 1971.
141
Как-то однажды… – Эта вводная часть, объясняющая все последующие события, содержится только в этой версии саги.
142
Эохо Фейдлех… – Как и сама Медб, ее отец принадлежит скорее к мифологической, чем к, собственно, исторической традиции. О'Рахилли указывает на его возможное тождество с божеством Мидером (Ор. cit., s. 132). Правителем всей Ирландии назывался король Тары (Темры).
143
…зовут меня Медб из Круаху, – О появлении Медб на престоле в Коннахте сохранились различные легенды, в той или иной мере отражающие соотношения этнических групп и политических сил в Ирландии. По одной из них Эохо Фейдлех изгнал из Круахана последнего короля племени думнониев, Тиние, сына Конраха и лишь потом отдал власть Медб. Согласно другой, после смерти Эохо в Коннахте правил один из супругов Медб. Кайрпре Кенндерг, вскоре убитый по наущению своей жены.
144
…никто не получал согласия… – По не отраженной здесь традиции, Медб, прежде чем сделаться супругой Айлиля, была женой Конхобара из Улада, а затем оставила его против воли короля. Это и породило вражду, вылившуюся в военное столкновение.
145
…без зависти, скупости, страха. – Гейс повелевал королеве иметь именно такого мужа. В одном из ирландских преданий говорится, что Айлиль, как-то застав Медб и Фергуса наедине, пожелал убить соперника, но пощадил, ибо не знал зависти, скупости, страха.
146
…Айлиль, сын Роса Руад… – Здесь Айлиль упоминается с именем отца и, как указано ниже, является братом Кайрпре и Финда. Чаще Айлиль называется с именем матери – «сын Мата». Это не просто случайность, а скорее всего, отражение исторических установок составителей рукописи.
147
…семь кумалов… – Этот термин употребляется в саге как единица обозначения стоимости, приблизительно эквивалентной трем коровам.
148
…красного золота шириной с твое лицо… – Речь идет о часто упоминаемых в ирландских и валлийских легендах золотых пластинах величиной с человеческое лицо, приносившихся в дар или в качестве возмещения за что-либо.
149
…мои получил ты богатства. – С точки зрения нрава в тексте некоторая неточность. Обычно «цена чести», или эрик, жены исчислялся из расчета половины эрика мужа. В случае, если мужчина женился на наследнице, все было наоборот. Однако, как выясняется ниже, богатства Айлиля и Медб равны. В тексте термин coibhe, обозначающий выкуп отцу невесты, употреблен так, как если бы Медб думала, что coibhe получал муж. Эрик – фиксированное возмещение за нанесенный ущерб.