— Тяжел тот след, — сказал он, и каждый повторил эти слова своему товарищу от первого человека до последнего. Так дошли они до сида Круахан и вошли в него.
— Что будет с человеком, который пришел с вами? — сказал тот человек.
— Пусть он выйдет вперед, чтобы я мог говорить с ним, — сказал король.
Нера подошел к нему, и сказал ему король:
— Что принес ты с воинами в сид?
— Я пришел вместе с гостями, — сказал Нера.
— Пойди тогда в тот дом, — сказал король, — там одна женщина хочет приветствовать тебя. Скажи ей, что посылаю я ей твое мастерство, и приходи каждый день в тот дом с охапкой дров.
Сделал он тогда так, как король ему сказал. Женщина его сердечно приветствовала и сказала:
— Привет тебе, если король прислал тебя.
— Это так, — сказал Пера.
Каждый день приходил Нера с охапкой дров в ту крепость. И каждый день видел он, как выходил из крепости слепой, и хромой сидел у него на шее. Так доходили они до края колодца возле крепости.
— Это здесь? — спрашивал слепой.
— Здесь, конечно, — отвечал хромой.
— Тогда пойдем, — говорил слепой.
Спросил тогда Нера об этом женщину.
— Почему слепой и хромой ходят к колодцу?
— Они ходят смотреть корону, которая лежит в колодце, — сказала женщина. — Это золотой обруч, и король надевает его на голову. А там он хранится.
— Почему они ходят туда вдвоем, — спросил Нера.
— Нетрудно сказать, — сказала она. — Это именно им король доверил хранить корону. А ведь один из них слеп, а другой хром.
— Подойди — сказал Нера женщине, — ты должна мне объяснить все, что случилось со мной.
— А что с тобой случилось?
— Нетрудно сказать, — сказал Нера. — Когда пришел я в этот сид, то казалось мне, что был разрушен весь Рат Круахан, и Айлиль и Медб погибли в нем вместе со всеми своими людьми.
— Нет тут правды, — сказала женщина, — это множество демонов явилось тебе. Все это Окажется правдой, — сказала она, — пока не откроет это кто-нибудь из них своему другу.
— Как передам я все это моим людям? — сказал Нера.
— Садись верхом и поезжай к ним, — сказала она. — Они до сих пор сидят вокруг того котла, и еду даже еще не сняли с огня.
А ему казалось, что провел он уже в том саде три дня и три ночи.
— Скажи им, пусть остерегаются, когда придет тот Самайн, пока не разрушат они весь сид. Предрекаю я: Айлиль и Медб разрушат сид в похитят шлем Бриона.
Тогда вернулся вечером Нера с коровой к своему дому.
— Пропала корова моего сына, — сказал он.
— Не заслужила я того, чтобы ты так поступил с этой коровой, — сказала женщина.
Тут подошла к ним корова.
— Вот странная вещь! Откуда же пришла эта корова?
— Конечно, — сказала женщина, — пришла она из Куальнге, где понесла она от Бурого из Куальнге. Это и видно, — сказала женщина. Поднимайся теперь, а то как бы не пришли сюда твои воины, — сказала она.
— Не может случиться это до следующего Самайна. Через год придут они, на следующий Самайн, когда раскроются опять чудесные холмы во всей Ирландии.
Тогда пошел Нера к своим людям.
— Откуда ты идешь? — спросили его Айлиль и Медб. — Где был ты до этого дня?
— В чудесной стране я был, — сказал Нера, — много там сокровищ и прекрасных вещей, и много одежды и еды и чудесных сокровищ. Хотят они убить вас на следующий Самайн, если не станет это вам известно.
— Мы сразимся с ними, — сказал Айлиль.
И так все было до конца года.
— Если осталось у тебя в том спде что-нибудь, — сказал Айлиль, — пойдп и забери это, о Нера.
Тогда за три дня до Самайна пошел Нера в сид и забрал свое стадо. И когда тот теленок, теленок коровы Аингена — а Аинген было имя сына Неры — выходил из сида, трижды замычал он. В тот час сидели Айлиль и Фергус и играли в фидхелл. Услышали они нечто: было это мычание того теленка в долине. Тогда сказал Фергус:
Аинген было имя мужчины и Бе н-Аинген — имя женщины, когда увидел их Нера, были они похожи на то, что увидел Кухулин во время похищения коровы Регамны.
Встретились тогда в долине Круахан тот бычок и Белорогий. День и ночь бились они, пока Белорогий не победил бычка. И когда понял бычок, что побежден он, громко замычал.
— Почему мычит этот бычок? — спросила Модб своего пастуха, имя которого было Буагле.
— Я знаю, что это, о мой отец Фергус, — сказал Брикриу, — такую песню ты поешь по Утрам от напряжения.
Тогда Фергус взглянул в сторону и ударил Брикриу кулаком по голове, пробил ему голову, и был ему от этого большой вред.
— Скажи мне, Буагле, что сказал тот бык, — сказала Медб.
— Сказал он, — сказал Буагле, — что если бы отец его, Бурый из Куальнге, пришел биться с ним, не было бы этого в долине Ай, и был бы Белорогий побежден по всей долине из конца в конец.
Тогда сказала Медб клятву:
— Клянусь богами, которыми клянется мой народ, что не лягу я и не засну на постели из пуха или шерсти, что не напьюсь я молока и не накормлю свое тело, что не выпью я пива ни красного, ни светлого, что не наемся я досыта, пока не увижу своими глазами схватку этих двух быков.
И тогда люди Коннахта пришли в тот сид и разрушили его, и взяли с собой все, что было в нем. И унесли они шлем Бриона. Это был один из трех чудесных даров в Ирландии, а еще плащ Лоэгайре в Ард Махо и рубашка Дунлайга в Лейнстере в Килл Даре. Остался Нера с людьми в сиде и не вышел оттуда в не выйдет никогда.
Аминь.
О ссоре двух свинопасов
«Как произошла ссора двух свинопасов? Нетрудно сказать.
Охал Охни был королем Сида Коннахта, и был у него свинопас. Был свинопас и у Бодба, короля Сида Мунстера. Звался Сид Охала Сидом Круахан, а Сид Бодба — Снд Фемен. И была между этими двумя королями большая дружба.
Служили у них два свинопаса. Фриух и Рухт звали их. Фриух служил свинопасом у Бодба, а Рухт — у Охала. Крепка была их дружба, и много постигли они в тайном ремесле и колдовском знании — принимать они могли любые обличья, как делал это Монган, сын Фиаху.
Так велика была их дружба, что если больше желудей и орехов оказывалось в Мунстере, приводил туда свое стадо и свинопас с севера, а если в Коннахте лучше был урожай, приходил туда свинопас с юга.
Но нашлись люди, которые захотели поссорить их. Сказали они свинопасу из Мунстера, что, мол, больше у его друга колдовской силы, чем у него. А свинопасу из Коннахта сказали они, что не сравниться ему в колдовстве с его другом из Мунстера.
И вот однажды много желудей уродилось в Мунстере. Свинопас с севера отправился на юг со своими свиньями. Там его приветствовал свинопас из Коннахта.
— Видно, поссорить нас хотят, — сказал он. — Говорят, что больше у тебя колдовской силы, чем у меня.
— Что же, так, наверное, и есть, — сказал свинопас Охала.
— Не верю я в это, — сказал свинопас Бодба. — Вот, смотри, наложу я заклятье на твоих свиней. Пусть едят тут желуди, сколько хо тят. Толще они от этого все равно не станут, а мои свиньи вдвое против прежнего растолстеют!
Так и случилось. Свинопас Охала привел домой свиней тощих да никудышных, будто и не ели они ничего вовсе. Все стали над ним смеяться.
— Да, видно, плохие дни ты там провел, — говорил ему каждый, — Видно, и вправду у друга твоего больше колдовской силы, чем у тебя.
— Неправда это! — сказал он. — Вот, посмотрите, будет тут хороший урожай, тогда и я поступлю с ним, как он со мной.
Так и случилось.
Через год уродилось много желудей в Коннахте, и пришел туда свинопас Бодба со своими свиньями. А свинопас Охала наложил на них заклятье, так что остались они тощими, будто и вовсе ничего не ели. И сказал тогда каждый, кто видел это, что равна у обоих свинопасов колдовская сила.