— Я протестую, — сказал я.
Майор требовательно протянул руку, и догадливый таможенник тут же собрал разбросанные документы.
— Мы не смели без указаний… — начал он.
— Где груз? — спросил майор.
— Вот здесь, на тележке.
— Немедленно отправьте его к третьему подъезду. Там передайте сержанту для погрузки на «Вайкаунт».
— Слушаюсь, — сказал таможенник. Он был рад, что кто-то снял с него ответственность. Однако меня такой ход событий не устраивал. Это было похоже на конфискацию.
— Стойте, — сказал я. — Этот груз не подлежит изъятию.
— Почему? — спросил майор. — Это груз правительства.
Он показал на надпись. Геологи вели себя пассивно.
— Будучи представителем посольства, — сказал я, — сопровождающим ученых по территории Лигона…
— Отлично! — У этого майора была привычка не дослушивать собеседника. — Ваше имя, должность?
Майор вел себя так, словно стоял перед строем полка. Я достал визитную карточку.
Не говоря ни слова, майор открыл черную папку, вытащил оттуда квадратный лист бумаги размером в две почтовые открытки и переписал в него мое имя.
— Этот документ я передаю вам по поручению бригадира Шосве, — сказал он. — Подобные документы уже выданы вашим спутникам. Самолет в Танги отбывает через час.
— Что? — сказал я. И тут же принял правильное решение: — Мне надо немедленно позвонить в посольство.
— Разумеется, — согласился майор. И, обернувшись к таможеннику, сказал: — Проводите господина к телефону.
— Слушаюсь! — рявкнул таможенник. Я понял, что он когда-то служил в армии, наверно, в небольших чинах.
10 марта 1974 г.
Канцелярия Президента Республики Лигон (зачеркнуто).
Канцелярия Председателя Революционного комитета Республики Лигон.
Всем, кого это может касаться.
Предъявитель сего, профессор Котрикадзе Отар, выполняет задание комитета, имеющее особое значение для блага лигонского народа. Профессору Котрикадзе дозволен проезд любым видом транспорта в пределах округа Танги и горных княжеств. Местные власти, а также старосты деревень и вожди племен обязаны оказывать ему всяческое содействие транспортом, жильем и любой помощью. Не исполнивший этого указа Революционного комитета будет наказан по законам военного времени.
Президентский дворец, Лигон.
(Идентичные документы были выданы «профессору» Ли Владимиру и «советнику» Вспольному Юрию.)
ЗАГЛЯНУТЬ В ЗЕМЛЕТРЯСЕНИЕ
«…Наблюдения ученых в сейсмически активных районах, проведенные с помощью геофизических методов, указывают, что в период «созревания» землетрясения происходят изменения различных геофизических полей — гравитационного, геомагнитного, электрического. Целый ряд ученых разных стран высказывает мысль, что перед сильным землетрясением в некоторых случаях проявляются заметные деформации земной поверхности…
Применяя в сейсмическом районе методы точных инструментальных измерений, можно обнаружить и малые деформации земной поверхности. Они и должны указать, что где-то в глубинах недр происходят процессы, связанные с будущим землетрясением».
Вот и обошлось. А мы волновались. Правда, я еще утром предвкушал вечер в экзотическом Лигоне, шумные восточные улицы и огни реклам. А мы улетаем через час. Но могло быть и хуже.
Пока наш Вспольный бегал куда-то звонить, утрясать и согласовывать, майор в двух словах объяснил шефу ситуацию. Регулярное сообщение у них прервано. Но в Танги летит спецрейс, который захватит нас. Если мы откажемся, то застрянем здесь неизвестно на сколько.
Видно, майор не сомневался, что мы согласимся лететь. Он прав. Отар делает вид, что иной встречи не ожидал. Можно подумать, что его всегда встречают мрачные майоры и перебрасывают с самолета на самолет.
Майор передал нас солдату, который провел нас наверх, на галерею, где вдоль стеклянной стены располагалось кафе. Солдат указал на столик у окна. Официант в малиновом костюмчике накрыл столик на троих. Я не был голоден, но Отар велел мне поесть — неизвестно, когда это случится в следующий раз. На взлетном поле одиноко стоял наш «Ил» с красным флагом на стабилизаторе. Около него остановился желтый бензозаправщик с раковиной «Шелл» на борту. В кафе было прохладно и совсем пусто, если не считать шумной индийской семьи с детьми, бабушками и дедушками в углу и одинокой девушки через два столика от нас. Черные прямые волосы девушки были собраны в тяжелый пук на затылке и украшены белым цветком. Перед девушкой стоял высокий бокал с лимонадом, но она не пила. Потом в кафе вошел экипаж какой-то европейской авиакомпании. Две стюардессы в голубых кокетливых пилотках и с прямыми до плеч светлыми волосами. Стюардессы сели рядом, закинув ногу на ногу — ноги были красивые и длинные. Пилоты тоже сели. У них были квадратные мужественные подбородки, словно их подбирали но конкурсу фотографий.