— У меня готовы все документы, — настаивал Тантунчок. От его неприятного голоса у меня чесалось в ухе.
— Я через час вылетаю из Лигона, — сказал я.
— Куда?
— Неважно.
— Может, ты позвонишь мне еще? — В голосе его звучала неуверенность.
Я повесил трубку. Не зря ли я потратил семьдесят ватов?
Самолет миновал долину Кангема. Дальше наш путь лежал через гряду гор к озеру Линили, за которым стеной поднимаются отроги Тангийского нагорья. Я не первый раз летел из Лигона в Танги, хотя предпочитал ехать поездом до Метили, а потом на машине. Этот путь длиннее, зато не кажешься себе жуком в банке, которую можно кинуть и разбить. Минут через двадцать должен был показаться выход из ущелья. Но тут самолет начал менять курс, наверно, из-за муссонных туч, поднимавшихся впереди. Я подумал о том, что в этом году весна была жарче обычного и в деревнях начались пожары. Скорей бы приходил муссон.
Я привстал, чтобы посмотреть, что делает девушка, которую я видел у господина Дж. Суна. Ее присутствие на борту меня тревожило. Я благословлял собственную осторожность, которая заставила меня скрыться в полутьме холла, когда Сун провожал ее из гостиницы. Что за указания она везет в Танги? Не связаны ли они с моей скромной особой? Дж. Сун коварен. А вдруг он узнал, что я потратил час на визит к Тантунчоку?
Тревога настолько овладела мной, что я не сразу сообразил, что случилось ужасное. Из-под крыла тянулся дым. Самолет резко пошел вниз. Мы падаем! Эта картина неоднократно преследовала меня в кошмарах, но чтобы такое могло случиться со мной в действительности! Со мной… Нет!
Я подавил готовый вырваться из груди крик. Нет, я должен что-то предпринять. Я быстро отстегнул ремни и направился к спящему майору Тильви. Я дотронулся до его плеча и негромко, но внушительно произнес:
— Проснитесь, майор. Мы падаем.
«…В горных районах Лигона состав лесов меняется, в первую очередь в связи с изменением термических условий. В горах происходит значительное понижение температуры с высотой, что оказывает существенное влияние на растительность. Появляются субтропические и бореальные виды, и постепенно исчезают типичные тропические представители. До высоты 1800 метров растут горные вечнозеленые леса. Климат этого пояса довольно теплый и влажный. Температура колеблется от 17° до 25°. Зимой, с декабря по февраль, бывают единичные понижения температуры до 5–6°, но заморозки, как правило, не случаются. По условиям увлажнения этот пояс почти сходен с равнинами, но отличается большей влажностью из-за пониженных температур, а также частых туманов и довольно обильных рос.
Растительность горных вечнозеленых лесов очень богата. По-прежнему многочисленны лианы и эпифиты. Постепенно исчезают диптерокарповые, стеркулиевые, сапиндовые и другие семейства, характерные для равнинных лесов… Начиная с 500 м увеличивается число дубов, каштанов, лавров, мелиевых, появляются такие типично горные виды, как береза. В нижних ярусах по-прежнему господствуют типичные тропические бамбуки, дикий банан, древовидные папоротники… Еще выше на склонах в условиях зимней сухости и пониженных температур появляются хвойные леса…»
Я пролетел в своей жизни больше миллиона километров, впору получать значок, но попадать в катастрофу мне еще не приходилось. Все произошло слишком быстро, чтобы я мог потом на досуге понять, что же случилось в эти минуты, хотя они показались мне долгими. Я помню, что заставил пристегнуться Володю, который никак не мог понять, чего же я от него хочу, и, наверно, считает меня человеком без нервов. Вокруг кричат люди, дым за окном закрыл все небо, земля несется нам навстречу, а я сую ему в руки конец ремня и требую, чтобы он пристегнулся, словно перед нормальной посадкой. Но ведь если суждено уцелеть, то больше шансов у того, кто пришпилен к своему месту.