— …Но я понял, — продолжал профессор, — что кто-то проколол шины у джипа, оставленного в деревне. И у них нет машины, чтобы привезти ленты с датчиков и бумаги, подготовленные Ли. Вы не могли бы помочь?
Его правильный английский язык и спокойная вежливость в этот момент были невыносимы. Мне показалось, что он улыбается, разговаривая с нами, дикарями.
— Разумеется, профессор. Я дам распоряжение, чтобы туда выслали другую машину.
— Спасибо, майор, спокойной ночи.
— Где капитан Боро? — спросил я, выйдя во внешнюю комнату, где дремал дежурный капрал.
— Спит, наверно, — ответил тот.
— Поднимите его и приведите ко мне. И пошлите трех автоматчиков к дому начальника полиции, где живет русский профессор.
— Но там уже стоит часовой.
— Не возражать!
Вот теперь я стал настоящим начальником. Я заставлю этого добродушного Боро наладить в городе порядок, а затем поеду в госпиталь.
Я сердит на твое непослушание. Неужели ты не понимаешь, что теперь майор пошлет туда солдат, чтобы охранять эти машины? Ты вызвал подозрения раньше, чем следовало. Может быть, поставил под угрозу наше дело. Предупреждаю, это твоя последняя ошибка. Ни в коем случае не трогай машинку на горе без моего указания.
Я считал весь вечер при свете голой электрической лампочки, питавшейся от аккумуляторов, и рой летучих тварей устраивал такие массовые танцы под ней, что она казалась укутанной в густую черную вуаль. В этих условиях компьютер годится только, чтобы колоть им орехи. Расстроенный сержант Лаво долго клял нерасторопного шофера, который не уследил, как прокололи шины, и предложил отправиться в город пешком, чтобы искупить свою вину. Но Отар позвонил мне и сказал, что майор обещал прислать другую машину. Вспольный опух от комариных укусов, но получал некоторое удовольствие от того, что живет на необитаемом острове и что где-то неподалеку бродят коварные недруги и завтрашний день сулит новые приключения.
— Какие планы на завтра? — спросил он меня, признавая мое главенство на острове.
— Завтра, как рассветет, отвезем данные в Танги.
Было еще не поздно, и я думал, что через час управлюсь.
— Кто повезет данные? — спросил Вспольный, сверкнув очками, и смахнул с носа черного жука.
— Я, а кто же?
— Почему? — строго спросил Вспольный. Он стремился к настоящему делу.
Я отложил ручку.
— Отару трудно одному. Мы вместе быстрее просчитаем.
— А датчики? — Голос Вспольного приобрел стальное звучание.
— Датчики?… Ими займетесь вы.
— Я? — Он был польщен и немного напуган. — Но я этого еще не делал.
— Утром объясню. Надеюсь, они догадаются прислать запасную резину для нашего джипа.
И я снова занялся расчетами.
Вспольный некоторое время бродил вокруг, выходил на обрыв, вглядывался в смутную полоску огоньков Танги, потом что-то записывал в свой блокнот. Наконец сказал:
— Пора спать, Володя. Завтра нам рано вставать.
— Ничего, потом отоспимся, — возразил я в лучших традициях скромных героев. — Вот вам надо бы выспаться.
Он словно ждал приказа. Тут же улегся на циновку, закутался в одеяло, чтобы его не сожрали комары, и отключился.
Я просидел до рассвета, и спать мне, в сущности, не хотелось. А когда стало светать, я положил плоский камень на стопку бумаг, дополз до циновки и заснул, как только коснулся ее… Через мгновение меня разбудили.
Было уже совсем светло, солнце косо резало лучами листву, надо мной стояли два солдата и негромко выясняли вопрос, будить меня или подождать.
— Доброе утро, — сказал я им по-лигонски. И оглянулся, чтобы разбудить Вспольного.
Но не тут-то было. Вспольный вышел из-за кустов с полотенцем в руке.
— He забудьте, Володя, в спешке, — сказал он голосом отличника, — проинструктировать меня по части снятия показаний с датчиков.
В семь утра меня разбудил телефон. Звонил майор.
— Доброе утро, профессор. Я жду вашего звонка.
Я воспринял этот упрек без обиды. И не стал объяснять майору, что поздно лег спать.
— Извините за задержку, — сказал я. — Изосейсмическая карта готова. К сожалению, у нас не было подробной геологической карты района, а сведения о прошлых землетрясениях я наносил со слов вашего дедушки.
— Я пришлю за картой машину.
— Не надо, — ответил я. — До комендатуры десять минут пешком. А я привык утром делать прогулку.