— С кем из привратников ты дежурил?
— С Агостино, господин полковник.
— Объясни мне, Монтано, как вы охраняете музей по ночам, если вас во всём здании только двое — ты да привратник?
— Нас трое, господин полковник, потому что Лоренцо по ночам тоже находится в галерее, он отсыпается в привратницкой до очередного дежурства. Днём, господин полковник, в галерее дежурят три сторожа: Джустиньяни, Палантьери и Никколо Альфьери. Ночью охрану несут один привратник и один сторож. Больше и не нужно, потому что снаружи в музей проникнуть невозможно. Привратник сидит на стуле в преддверии и каждый час заводит будильник. Этот будильник не простой, он работает всего один час, и если забудешь завести его на шестидесятой минуте, проклятая машинка останавливается, и никакими силами её уже не сдвинуть с места. На другой день приходят контролёры и начинают спрашивать, как ты смел заснуть, скажем, в два часа ночи; так ли надо охранять галерею, картины которой стоят миллионы? И подписывают тебе паспорт. За мою службу в Боргезе уволено три привратника и двое сторожей.
— Разве и сторожа заводят будильник?
— Конечно, господин полковник! Как же иначе?
— Хорошо. Привратник сидит в преддверии. А где ты сидел вчера вечером?
— Там, где всегда сижу, господин полковник! На против коридора, что ведёт в кабинеты администрации и к служебному входу. Так у меня перед глазами и коридор, и вестибюль; выйди кто из залов или служебным входом — сразу увижу. Как могла пропасть картина — ума не приложу!
— Монтано, ты сказал, что незаметно для тебя воспользоваться служебным входом невозможно. Запирается ли на ночь дверь этого входа? И где находится ключ — в замке или кто-то забирает его?
— Дверь служебного входа всегда заперта. Днём ключ держит у себя дежурный сторож, который наблюдает за вестибюлем и коридором. Если кто позвонит, сторож отопрёт. Ночью ключ от служебного входа находится у дежурного привратника.
— Сколько таких ключей есть в музее и у кого они находятся?
— Всего два ключа, господин полковник. Один постоянно находится у начальника, синьора Чезаре. Второй ключ днём держит дежурный сторож, а ночью — дежурный привратник. Этот ключ не выносится из музея.
Чигола помолчал, глубоко затягиваясь сигаретой. Потом спросил:
— Вчера ты дежурил в первую смену, так?
— Так точно, господин полковник!
— Кто из сторожей дежурил с тобой?
— Агостино, господин полковник!
— Так… Ты ничего особенного не видел во время дежурства? Может быть, слышал что-нибудь?
— Совсем ничего, господин полковник!
— Никто не звонил со служебного входа? Никто не приходил?
Монтано вдруг примолк. Он достал носовой платок, отёр затылок и шею, бросил какой-то измученный взгляд на дверь.
— Посторонние люди не звонили и не приходили, господин полковник!
— А своих не было? — поднялся вперёд Чигола. — Братьев? Сестёр?
— Я застал в музее синьорину Ченчи, племянницу синьора Чезаре Савели.
— Луизу Ченчи?
Монтано кивнул.
— И когда ушла из музея Луиза Ченчи, Монтано? В котором часу ты её выпустил?
Монтано покачал головой.
— Синьорина ушла после того, как кончилась моя смена, господин полковник. Её выпустил привратник Лоренцо.
— Привести привратника Лоренцо! — распорядился Чигола. — А ты, Монтано, присядь. Садись вон на тот стул. Ты человек немолодой, тебе не годится стоять на ногах!
— В каком году ты родился, Лоренцо?
— В тысяча девятьсот двадцать пятом.
— В армии служил?
— Три года карабинером в Турине.
— Это ты сменил на дежурстве вчера вечером Агостино?
— Я.
— В котором часу ты выпустил синьорину Луизу Ченчи?
— Я не видел синьорины Луизы.
— Монтано! Слышишь, что говорит Лоренцо?
Монтано снова отёр платком затылок и шею.
— Лоренцо, — испуганно заговорил он, — я же передал тебе ключ от служебного входа? И Агостино тоже был там, я при нём отдал тебе ключ.
— Ты дал мне ключ, Монтано, и сказал: “Лоренцо, мой красавец уснул на скамейке, жалко его будить; когда проснётся, выпусти его!” А про Луизу Ченчи ты мне не сказал ни слова! Я её не видел и дверей ей не отпирал!
— Как же синьорина вышла? — развёл руками Монтано.
— Не знаю. Я не видел ни синьорины, ни твоего племянничка. Ровно в час ночи я заглянул в коридор, и скамейка была пуста. А дверь закрыта.
— Ничего не понимаю! — вздохнул Монтано. Он расстегнул верхнюю пуговицу форменного мундира и вздохнул всей грудью.
Пока сторож препирался с Лоренцо, Чигола рассматривал его, как гриф рассматривает падаль, и его правая бровь дважды дёрнулась.
— Ничего, Монтано, не переживай! — сказал Чигола. — Все выяснится, все встанет на своё место! Когда ты впустил племянника? В котором часу?
— В одиннадцать, господин полковник! Как раз перед этим я завёл будильник…
— Как звать твоего племянника?
— Его звать Марио Чиветта, господин полковник.
— Год рождения, адрес, место работы?
— Марио 23 года, нигде не работает, месяц назад жил на виа Амалия, 53. Он чуть не каждый месяц меняет квартиры, господин полковник, потому я и говорю “жил”. Одному богу известно, там ли он ещё… Мой племянник — пропащий человек, господин полковник.
Монтано повесил голову. Его пышные седые усы уныло обвисли, как у монгольского хана.
— Ну, не падай духом! — сказал Чигола. — Ты ведь солдат!
— Кроме него, у меня нет других близких! — вздохнул Монтано, не отрывая глаз от ковра. — Все мои родные умерли.
— Все мы умрём, — заметил Чигола. — Где работает Марио Чиветта? Я тебя спросил, Монтано, но ты как будто забыл ответить…
— Что вам ответить, господин полковник, когда Марио нигде не работает… Шляется с компанией мерзавцев, курит марихуану, попрошайничает у туристов, пьянствует… Два раза его арестовывали за мелкие кражи…. С плохими людьми он свёл дружбу, господин полковник! С пропащими людьми!
— Зачем он приходил вчера? Что тебе сказал? Просил денег?
— Он всегда просит денег. Он за этим и ходит ко мне. А вчера — нет! Клянусь, святая Анна мне свидетельница — вчера он в первый раз ничего не просил! Только сказал, что плохо себя чувствует и если можно, полежит в коридоре на скамейке. Ну, я и говорю — приляг. Не мог же я ему отказать!
— Конечно! А потом? — спросил Чигола.
— В двенадцать часов моё дежурство кончилось, я подошёл к нему. Смотрю — он спит. Я же вам сказал, господин полковник, мне стало жалко его будить. Я отдал ключ Лоренцо и говорю: когда племянник проснётся — выпусти!
— Никакого Марио я не видел! — нахмурился Лоренцо.
— Ну-ка, Монтано, вспомни хорошенько! — попросил Чигола. — Может быть, ты на какое-то время оставил ключ в замке?
— Как можно, господин полковник! — Монтано возмутился, лицо его побагровело. — Я скорее собственную голову забуду, чем ключ! Я двадцать лет служу в Боргезе! Пусть господин директор Тоцци скажет, если я когда-нибудь расстался с ключом!
Все повернулись к окну.
— Это исключено! — заявил Роберто Тоцци и откашлялся, чтобы скрыть волнение. — Исключено! — повторил он. — Марко Монтано не способен на это!
— В таком случае, — подытожил Чигола, — остаётся только одна возможность: у Марио Чиветты был свой ключ!
— Откуда, господин полковник? Кто ему изготовит дубликат? Замок на этой двери с секретом, чтобы сделать дубликат, слесарь должен обязательно иметь модель. Откуда он её возьмёт!
— Но пока это единственная возможность! — мрачно повторил Чигола.
Помолчав, он распорядился ввести Луизу Ченчи.
Когда Луиза вошла в кабинет, Роберто Тоцци встал и предложил ей своё кресло. Изумлённый её красотой адъютант разинул рот и забыл закрыть дверь, а Чигола, который хотел напомнить директору, что сейчас здесь распоряжается он, главный инспектор полиции, промолчал. Он рассматривал девушку взглядом знатока. Она понравилась ему, но он тут же вспомнил, что это — племянница Чезаре Савели, человека с тёмным прошлым и сомнительными связями в настоящем. Одно слово этого типа — и его прилизанный подручный непременно всадит пулю ему в затылок. Чигола машинально потрогал темя и ощутил горький привкус во рту.