Болонских евреев ждала катастрофа. В 1533 году их книги на древнееврейском языке, в том числе сотни экземпляров священного Талмуда, были публично сожжены по указу папы римского и Священной канцелярии инквизиции. Спустя три года им было велено переселиться в один-единственный, отгороженный стеной, квартал в тени двух знаменитых болонских башен. Папская булла 1555 года Cum nimis absurdum, призывавшая ограничить свободу перемещения евреев, опиралась на основные богословские положения: «Нелепо и совершенно неприемлемо, что евреи, коих собственная вина обрекла на вечное рабство, под покровом христианского благочестия и терпимости к их соседству среди нас доныне выказывают неблагодарность к христианам…» Отныне евреям запрещалось жить бок о бок с христианами: их надлежало согнать в закрытые гетто[5].
Не успели они как следует свыкнуться с этой жизнью в заточении, как в 1569 году вышел первый папский указ об их выдворении из Болоньи. Тысяча евреев, взвалив на плечи пожитки или бросив их на деревянные телеги, покинули город. Среди узлов с одеждой, связок книг и кухонной утвари оказались свалены и кости их предков. Папа Пий V передал болонское еврейское кладбище в дар монахиням из обители Святого Петра Мученика, велев им «разрушить все могилы… евреев… и забрать себе надписи, памятники, мраморные надгробья и сокрушить их, не оставляя камня на камне… и выкопать из земли трупы, кости и останки мертвецов и вывалить их куда им заблагорассудится»[6]. После семнадцати лет изгнания, в 1586 году, болонским евреям позволили вернуться, однако уже в 1593 году папа Климент VIII снова приказал выдворить их из Болоньи и вдобавок изгнать за пределы всего Папского государства, за исключением самой столицы — Рима — и расположенного на Адриатике города Анконы, где разрешалось сохранить еврейские гетто. Ранее в том же столетии, вдохновившись примером Испании, правившие югом Италии испанские Бурбоны очистили от евреев все свои владения от Неаполя до Палермо. На юге, где с XI века благополучно существовали самые богатые еврейские общины Италии, не осталось ни одного еврея.
К счастью для обездоленных болонских евреев, недалеко от Болоньи, к северо-востоку и северо-западу, располагались (соответственно) Феррара и Модена — земли, остававшиеся под властью герцогов из дома Эсте. Когда евреев во второй раз вынудили покинуть Болонью, большинство изгнанников устремились не в Рим и не в Анкону, а прочь из Папской области, решив искать прибежища в землях династии д’Эсте. Хотя Феррара в скором времени и сама оказалась включена в состав папских владений, папы не стали трогать евреев, живших в этом городе, и еврейские общины Феррары продолжали существовать, заметно разросшись благодаря притоку беженцев из Болоньи и других мест, откуда их изгнали.
В 1598 году, когда д’Эсте лишились власти над Феррарой, герцогская семья переехала в Модену. В Моденское герцогство входил не только сам этот город, расположенный в 39 километрах от Болоньи, но и город Реджо-Эмилия, лежащий в 24 километрах еще дальше к северо-востоку, в долине реки По. В те века, когда евреям запрещалось жить в Болонье, и в Модене, и в Реджо продолжали существовать преуспевающие еврейские общины, и именно оттуда вышла семья Эдгардо Мортары. В 1858 году Болоньей, неофициальной столицей северных территорий Папской области (носивших название «легаций», или дипломатических миссий), правил папа римский Пий IX, а Модена и Реджо находились под властью герцога Франческо V[7].
Момоло Мортара родился в Реджо всего через два года после того, как герцог д’Эсте вернулся к власти в Модене — вслед за падением Наполеона и уходом французских войск с территории герцогства. Отец Момоло Симон, родившийся в 1797 году, почти не сталкивался с ограничениями, присущими жизни в гетто, потому что его собственное детство пришлось на ту пору, когда в Италию хлынули французские войска, когда запылали ворота гетто и были отменены все запреты, навязанные евреям церковными властями[8]. Как и многие другие евреи в Реджо (всего их там насчитывалось 750 человек), Симон владел небольшой лавкой, где ему помогали в работе жена и четверо детей. Его родня жила в Реджо уже больше столетия, но все они ощущали себя частью гораздо более обширной еврейской общины. Наравне с другими евреями, жившими на Апеннинском полуострове, они несли бремя направленных против них законов и ощущали себя не вполне желанными гостями на чужой земле. А еще их объединяло множество обрядов и предписаний, отраженных в священных текстах.
5
6
Выдержка из папского бреве Пия V взята у Lucio Pardo, «Il ghetto e la città», в Sergio Vincenzi, ed.,
7
Существовало пять северных легаций, протянувшихся с севера на юг, от Феррары, Болоньи, Равенны и Форли (вместе составлявших область Романью) до легации Пезаро и Урбино, входившей в область Марке.