Мужские руки начали блуждать от ее рук к лицу, казалось, изучая каждый дюйм ее кожи, прежде чем опуститься ниже и прижаться к талии. Джеймс скользнул вниз по кровати на несколько дюймов, достаточно, чтобы получить доступ к горлу Ханны и обнаженной коже на шее. Трение от его движений заставило девичьи бедра покалывать от возбуждения под джинсами.
Боже. Его большие пальцы ласкали ее груди, двигаясь вперед и назад так легко, что девушка даже не была уверена, что ей не показалось, желая, чтобы это было правдой.
Она хотела, чтобы он смял ее ноющие груди, сжимая их в ладонях. Тихий стон сорвался с ее губ при этой мысли, и Ханна замерла, почувствовав, как она возбудилась за столь короткий промежуток времени.
— Детка?
Щупальца смущения просочились в сердце.
— Я не… я никогда не делала ничего подобного. Я не такая девушка.
Теплое дыхание окутало ее шею, когда Джеймс уткнулся в нее носом.
— Я знаю.
— Откуда? Ты совсем меня не знаешь.
Она напряглась, пытаясь завязать разговор, но ей нужно было найти способ связаться с реальностью. Она не могла заниматься сексом с этим мужчиной, прямо здесь и сейчас. Правда же?
— Я знаю достаточно. Я чувствую… запах твоей невинности. Сладкий, сладкий аромат твоего тела, умоляющего меня. Требуя, чтобы я взял тебя.
— А? Запах… какой?
Почему-то безумные слова, которые произнес Джеймс, не казались такими уж нелепыми, как следовало бы. В конце концов, разве она не чувствовала его запах? Но она никогда не встречала никого, кто обладал бы таким же острым обонянием.
— Просто расслабься, детка. Выключи на время свой мозг. Просто чувствуй.
Пока он бормотал успокаивающие слова, прижимаясь к ее шее, Джеймс стянул футболку Ханны через голову, подталкивая ее руки вверх и заставляя ее дыхание прерываться. Он оставил девушку в таком положении, с руками, запутавшимися в клубке хлопка.
Ни один мужчина никогда не раздевал ее. По какой-то причине, ни один парень никогда не вызывал достаточной искры, чтобы заставить Ханну хотеть большего. До сих пор.
— Мне нравится этот твой черный кружевной лифчик, и я уверен, что в будущем буду наслаждаться долгими часами, видя его на тебе, но сейчас он должен исчезнуть.
Ловкие пальцы так быстро открыли застежку спереди, что Ханна даже не успела подумать о своей наготе под пристальным взглядом Джеймса.
Закрыв глаза, она откинула голову назад и выгнулась ему навстречу, надеясь, что он поймет намек и опустит свои теплые губы на ее соски.
— Боже, ты такая красивая, — мужские руки ласкали груди Ханны с недостаточным давлением, чтобы унять ее нужду. — Твои соски такие розовые, — Джеймс подул на один, потом на другой, и Ханна застонала, склонив голову набок.
— Пожалуйста…
Мягкий смешок еще сильнее возбудил ее.
— Я хочу наслаждаться нашим спариванием, дорогая, но это не гонка, как бы мне этого ни хотелось. Ты хоть представляешь, как сильно я хочу сорвать эти джинсы и вонзить в тебя свой член прямо сейчас?
— Так сделай это!
— Нет, в следующий раз.
Мягкие кончики волос Джеймса коснулись груди Ханны, когда его рот опустился на одну грудь, мучительно медленно продвигаясь к центру. Другой рукой он осторожно сжал вторую.
Ноги Ханны были прижаты Джеймсом, прижаты друг к другу под его животом. Она зашевелилась, чтобы вытащить их, и, к счастью, Джеймс слегка приподнял торс, чтобы дать ей возможность высвободить ноги. Не раздумывая, она раздвинула их перед ним. Когда мужчина снова опустился на нее, Ханна застонала. Увеличившийся контакт с ее промежностью заставил девушку выгнуть спину под таким углом, что она прижалась к Джеймсу еще сильнее.
Господи, его маленькая нимфа собиралась кончить еще до того, как он коснулся языком ее сладкого соска. Это не должно его удивлять. Она уже была с ним, раньше, в своей квартире. Джеймсу нравилось, что Ханна такая отзывчивая. Все спаривания такие?
Он решил наградить ее оргазмом, чтобы помочь девушке расслабиться и наслаждаться их спариванием, но она не могла знать, сколько оргазмов он намеревался вытянуть из нее в ближайшие несколько часов.
Джеймс терся о кожу между ног Ханны, отчаянно пытаясь ослабить давление на своем твердом члене. Как будто более сильный контакт с ее горячим лоном мог помочь.
Как только он слегка лизнул, а затем втянул в рот ее сморщенный розовый сосок, она застонала и прижалась к нему. Радость, которую Джеймс испытал, услышав тихие всхлипы Ханны, заставила его улыбнуться, прижавшись к ее груди. Он никогда не устанет от этих сладких звуков.