— Продолжай так смотреть на него, и он тебя укусит.
Закатив глаза, она говорит:
— Слушай, мне некомфортно с Джонатаном. Мне все это не нравится.
Идя мимо нее за носками и туфлями, я говорю:
— Эми, самое большее это всего на пару часов. Будь хорошей девочкой, и все будет хорошо.
Эти слова заставили ее замолчать. Я знаю, что она еще не приняла свою жизнь, еще не осознала, что все полностью изменилось, потому что она попала в совершенно новый мир. В тот, где существуют правила, обеспечивающие ее безопасность. Но ей нужно знать, что ее жизнь находится в опасности, и, соответственно, жизнь Эбигейл тоже.
Я не могу позволить ей сделать какую-нибудь глупость, которая может поставить под угрозу жизнь любой из них.
— Эми, будь хорошей девочкой. Я буду охранять тебя и нашу маленькую принцессу. Мир за пределами моей двери для тебя сейчас небезопасен. Пока я не скажу иначе, тебе следует поступить разумно и слушать меня.
При моем упоминании имени Эбигейл ее глаза широко раскрываются, а челюсть падает. Не думаю, что она уловила всю серьезность ситуации с безопасностью, когда она говорит:
— Она не наша, ты не можешь просто взять и сделать нас своими.
Качая головой, встаю с кровати, готовый отправиться в церковь. Я не хочу так быстро оставлять их одних, но жизнь заключается в том, чтобы делать то, чего ты не хочешь делать.
Подойдя к ней, обнимаю ее за талию прежде, чем она успевает сразиться со мной и, наклонившись, целую ее в губы. На этот раз не так нежно, как когда мы были на кухне.
Нет, я целую ее, как вчера вечером в темноте.
Я не прошу ее о подчинении, а беру то, что принадлежит мне по праву. Она моя, и она подчинится.
Наши губы сливаются, и Эми борется со мной даже сейчас. Не уверен, что был бы счастлив, если бы она легко сдалась. К счастью, она этого не делает.
Ее руки касаются моей груди, чтобы оттолкнуть меня, но я продолжаю ее целовать. Обхватив ее за талию, грубо прижимаю Эми к моему поднимающемуся члену. Твердая плоть давит через мои штаны на ее живот.
Требуются минуты, а не мгновения, чтобы заставить ее ответить так, как я хочу. Поначалу она делает это так неуверенно, словно это ее способ покончить с этим.
Когда, подняв, прижимаю ее к двери, мой член вжимается в ее киску, толкаясь в нее, я начинаю чувствовать реакцию, которую хочу.
Задыхаясь, я отрываюсь от ее губ и поворачиваю голову набок, чтобы вцепиться в ее шею. Я не оставлю засоса. Нет, я быстро кусаю ее, и ее писк – все, что мне нужно, чтобы убедиться, что я получил то, что хотел.
— Почему ты укусил меня!? — фыркает она, и ее дыхание так же затруднено, как мое собственное.
— Отмечаю то, что принадлежит мне.
Ссаживая Эми, я оставляю ее смотреть на меня, как на сумасшедшего, когда выхожу из спальни.
Останавливая Джонатана, выгружающего последний ящик из своего внедорожника, я спрашиваю:
— С какой проблемой ты столкнулся в квартире?
— Пять наблюдающих парней, два из которых уже не будут проблемой. Это были не лучшие русские, которых могли бы использовать для наблюдения за ее домом, поэтому у нас не было никаких проблем. Уйти было легко, и за нами не было преследования. Но все было так, как мы и думали: они наблюдали и ждали, когда она вернется. Они уже были готовы схватить ее.
Кивая головой, я говорю:
— Хорошо, я вернусь через пару часов. Свяжись со мной, если тебе что-то понадобится или что-то произойдет. Все равно что, дай мне знать, и я вернусь. Хотя, бл*ть, будь начеку. Мне не нравится, что русские замешаны во всем этом.
— Тебе и мне, брат.
Ударившись с ним кулаками, иду к своей машине.
Сидя в машине возле церкви отца Косса, набираю номер Саймона. Это парень, который в значительной степени является для нас главой разведки.
— Эндрю.
— Саймон, звонил отец Косс. Он хочет, чтобы я пришел на исповедь.
— Интересно. Он сказал, почему?
— Нет, но он хотел, чтобы я приехал в ближайшее время, — говорю я.
— Понял, перезвони мне, когда закончишь.
Завершив вызов, я открываю дверь и попадаю под порыв дождя и ветра. Бл*ть, вечер обещает быть промозглым.
Церковь, в которую я вхожу – одна из тех, что выглядят как большой старый замок. Она была здесь когда Гарден-Сити только зарождался, и с тех пор практически не изменилась. Вокруг церкви и ее стоянки возвышаются современные здания – большие стеклянные чудовища, но они не могут превзойти внушительный вид этой церкви.
Пройдя через широкие двойные двери, я стряхиваю капли дождя, стоя в проходе. Глядя на ряды скамеек, вижу людей всех слоев общества, сидящих или преклонивших колени в молитве.