— Он причинил вред Эми, и я допросил его перед смертью. Не было причин не делать этого.
— Иван мог бы стать для нас разменной монетой!
Глядя на Люцифера, пожимаю плечами.
— Я не видел причин давать ему шанс снова сбежать.
— Это не ты решаешь! — кричит Саймон.
Теперь Люцифер пожимает плечами.
— Он был… на месте, Саймон, а мы – нет.
Зная, что в этом Люцифер меня поддерживает, снова обращаюсь к Саймону.
— Он сказал, что происходит что-то грандиозное, но даже он не знал, что именно. Тебе не кажется, что ты должен это выяснить?
Отвернувшись от них обоих, я осторожно накидываю свой дождевик поверх костюма.
Опять холодно и дождливо.
Моя рука пульсирует, я оглядываюсь на них обоих.
— Я иду домой к своим девочкам, Саймон. Иван сказал, что это была его личное дело. Думаю, он говорил правду, точно так же, как думаю, что в этом есть что-то большее.
Выйдя из кабинета этого ублюдка, я оставляю дверь открытой, раздумывая, не вернуться ли мне туда и не задушить ли его.
Иван подписал себе смертный приговор, как только взял Эбигейл. Какого хрена он ожидал от меня? Не вмешиваться? К черту это дерьмо.
Никто не трогает то, что принадлежит мне.
Эпилог
Два месяца спустя
Стоя перед Эндрю, держа его за руку и произнося клятвы, я чувствую каждое слово, которое говорю, в самой глубине своей души.
— Я, Эми Джонсон, беру тебя Эндрю Бакстера в свои законные мужья…
Смотрю в его темные глаза и чувствую так много любви. Так много надежды.
Он все, что я хочу. Все, что мне когда-либо будет нужно.
— Чтобы с этого дня и впредь быть вместе…
После всего через что мы прошли, будущее выглядит таким ярким.
— В хорошие времена и плохие…
Я помню тот день, не так давно, когда он убил человека ради меня...
— В богатстве и в бедности…
Когда он голыми руками задушил Ивана, глядя мне в глаза. Там было столько любви, столько любви...
— В болезни и здравии…
Он убил ради меня. Он убил ради Эбигейл. Он сделал ради меня то, чего я не могла сделать для себя сама.
Если это не любовь, тогда я не знаю, что это.
— До тех пор, пока смерть не разлучит нас, — заканчиваю я, и Эндрю ухмыляется так, как если бы задумал какую-то секретную шутку.
Я моргаю, не понимая его веселья. Он сжимает мою руку и смотрит на священника.
Священник подтверждает наше согласие и затем заявляет:
— Что Бог сочетал, того человек да не разлучит.
Наши кольца благословляются, и мы обмениваемся ими. Когда я повторяю слова вслед за священником и надеваю кольцо на его палец, я восхищаюсь всеми шрамами на его костяшках.
Он ведет такую жестокую, грубую жизнь...
Эндрю надевает мне на палец кольцо, и я снова смотрю на своего мужчину.
Я знаю, кто он, и знаю, что из себя представляет. И я его принимаю. Я знаю без сомнения, что он всегда будет защищать нас, свою семью.
Звучит еще одно благословение и молитва, но глядя на Эндрю снизу вверх, трудно обращать внимание ни что-то, кроме него.
Наконец, священник объявляет:
— Можете поцеловать свою невесту!
Эндрю заключает меня в свои объятия и очень глубоко, очень греховно целует перед собравшимися.
Вокруг нас раздаются приветствия. Я слышу, как Эбигейл и Эви визжат от радости.
Начинает звучать музыка, и я чувствую себя словно в оцепенении.
Эндрю ведет меня по проходу, и мы выходим из церкви, чтобы пожать руки и принять поздравления.
Солнце ярко светит на нас, когда мы стоим на ступенях, а день такой чудесный, такой великолепный, что я по глупости предполагаю, что ничто не может его испортить.
Это самый счастливый день в моей жизни.
Лили, моя подружка, и другие подружки невесты собираются вокруг меня, пока Эндрю и Люцифер благодарят последнего из гостей за участие. Эндрю пожимает руку мэру Гарден-Сити и приглашает его на прием, когда внезапно вскрикивает ребенок.
Все поворачиваются, чтобы посмотреть, что произошло.
Маленький мальчик, которого я не узнаю, и которому не может быть больше пяти или шести лет, сидит на нижней ступеньке и плачет.
Мы с Лили бросаемся ему на помощь. Его мать первой подходит к нему и садится на корточки рядом с ним, обнимая сына. Она раскачивается и что-то шепчет ему, пока он не успокаивается.
Затем она обвиняюще указывает пальцем на Адама.
— Этот маленький монстр только что столкнул моего Мейсона с лестницы.
Лили задыхается от негодования.
— Он бы не стал этого делать.
Мы с Лили поворачиваемся к детям, а Люцифер приближается к женщине, успокаивая ее извинением и подняв руку.