— Где же взять на это деньги? — почти простонал эрцгерцог.
— Укрощение «ястребов» приведет к сокращению расходов на военные нужды, — напомнил Городецкий. — В частности, не нужно будет строить военный порт в Боснии и корабли для заполнения этого порта. А идя навстречу требованию социальной справедливости, резонно ввести налоги на владение землей и операции по ее купле-продаже…
И тут Кински добавил новую информацию:
— В Англии назревает смена кабинета министров. Премьер Бенетен очень болен и скоро уйдет в отставку. На его место прочат Асквита, у которого уже есть своя команда. Министром финансов в ней будет Ллойд-Джордж, с которым у меня была пространная беседа. И надо сказать, что его мысли, весьма новаторские, впрямую перекликаются с предложениями герра Городецки и даже более революционны. Судите сами: оказавшись в правительстве, он намерен представить парламенту «народный бюджет», в котором будут уменьшены военные расходы, инициированы налоги на землю и все, что с ней связано, а также предложен налог на сверхдоходы — как корпораций, так и отдельных личностей, включая, возможно, и королевское семейство! Каково?
— С королевским семейством он перегнул, — убежденно сказал эрцгерцог. — Это называется рубить сук, на котором сидишь. Король может вспылить и тут же отправить в отставку этих новаторов.
— Возможно, это хитрый ход, — вмешался Максим. — Ллойд-Джордж пойдет на попятный, снимет требование о налоге на короля, а прочие оставит, и палата общин проголосует «за». Особенно под давлением забастовок угольщиков и железнодорожников, которые теперь периодически потрясают Британию.
— Но там есть еще палата лордов, которая вправе заблокировать любой закон, — возразил Франц Фердинанд. — А поскольку лорды и есть все поголовно крупные землевладельцы, то шансов на прохождение у этого закона не будет.
— Палата лордов — это средневековый атавизм, — сказал Кински. — Ей в Англии все недовольны. А это значит, что палата общин может внести закон об ограничении ее роли в управлении государством — и она обязательно его внесет после баллотировки «народного бюджета».
— Мы вообще-то делим шкуру медведя, который еще не родился, — сказал Макс, улыбаясь.
— Вообще-то да, — ответно улыбнулся эрцгерцог и добавил: — Я доволен знакомством с Вами, герр Городецки, как и состоявшимся обменом мнений. Теперь Вы будете в орбите моего внимания, и я оставляю за собой право привлекать вашу свободолюбивую личность для консультаций по тем или иным вопросам, касающихся судьбы нашего государства и народа. А теперь пойдемте к дамам, ибо я свою Хотек знаю — она больше часа моего отсутствия не выдерживает и начинает злиться.
Появление мужчин в гостиной прервало оживленную говорильню дам, причем уже трех: к Элизабет в преддверии Нового года заявилась липшая подруга Каролина Гаррах и даже без мужа.
— Он возможно обижен, что его не позвали на ужин с эрцгерцогом, — объяснила Каролина. — А я дама не обидчивая, сама кого хочешь обижу. К тому же сидеть дома, зная, что по соседству находятся трое великолепных мужчин и танцоров, выше моих сил. Надеюсь, Вы простите меня, Ваше Высочество, за то, что мне захотелось побыть в Ваших объятьях?
— Великодушно прощаю, Ваше сиятельство и приглашаю на первый танец — хоть мы и не во фраках. Танцуем под граммофон, я полагаю?
— Увы, — сказала Элизабет. — Времена, когда в домах князей были свои оркестры, безвозвратно прошли. Кстати, Максим, я знаю, что Вы танцевали в Бургтеатре под свою пластинку. Прошу Вас послать за ней моего слугу — нам с Ее Высочеством и Ее сиятельством страсть как хочется посмотреть на Ваш танец.
— Я бы лучше попросил слугу привезти сюда мои пластинки с танго, — сказал с ноткой безнадежности Макс.
— Их пусть тоже везет: Ее Высочество и танго пока не видела и не слышала…