прихожей ослепил ее, когда она рывком села. Аджернон стоял в открытом дверном проеме,
окруженный включенным светом позади него. Девушка не ожидала увидеть его здесь.
– Добро пожаловать домой, красавица, – тихо прорычал он. Его голос был хриплым. –
Прости меня за этот поступок, на который мне пришлось пойти, чтобы заманить тебя сюда.
Я знаю, ты не хочешь меня видеть, но я хочу видеть тебя.
Голый по пояс Аджернон уставился на нее. Кейси продолжала молчать, пока смотрела
на него в ответ.
Его волосы были распущены, спускались по груди и рукам. В течение долгих секунд он
крепко держал дверь, прежде чем медленно вошел в комнату. Он махнул рукой вдоль стены,
чтобы включилось освещение.
Зорн снова двинул рукой, чтобы свет потускнел достаточно, чтобы комната почти
погрузилась в полумрак, но Кейси все еще могла его хорошо рассмотреть. Пылающие
неоново-синие глаза инопланетянина были прикованы к ней.
– Неужели ты и, правда, думала, что я бы отпустил тебя, Кейси? Неужели ты думала,
что я оставил бы других женщин, когда у меня была ты? Мне предстояло принять меры,
чтобы тем трѐм женщинам найти новое место в другом доме. Я думал, что у меня еще было
время, чтобы все сделать, и к тому моменту, когда бы мы достигли Зорна, они бы уже ушли,
– он сделал еще один шаг ближе. – Ты – единственная женщина, которая будет в моей
кровати, и ты – единственная, кто всегда будет в моей кровати с этого момента. Ты
выглядишь в ней просто великолепно.
Кейси посмотрела на кровать, в которой сидела, и все краски отхлынули от ее лица.
«Его кровать?» Ее взгляд рванул вверх. Аджернон стоял теперь ближе. Он положил свои
руки на изножье матраса. Синие глаза напряженно уставились на нее.
– Ты все для меня, Кейси. Ты несешь в животе мое потомство. Ты принадлежишь мне,
и мы оба это знаем. Наше потомство это знает. Я прошу прощения и сожалею о шоке,
который ты пережила из-за того, что я оказался не в состоянии подготовить для тебя дом,
чтобы тебя с радостью приветствовать, но я все наладил. Помощницы дома находятся в
новых домах. Я принял меры, чтобы утром приехала помощница дома постарше. Ее
обязанности не включают касаться меня. Она будет заботиться о нашем доме и нашей еде.
Она составит тебе компанию и будет твоей компаньонкой. Все, что мне нужно – это ты.
Шок потихоньку проходил, и теперь в Кейси медленно разгорался гнев.
– Ты и вправду думаешь, что все настолько просто?
Он кивнул.
– Я связался с тобой, и мое семя пустило корни в твоем теле. Я в восторге, моя Кейси.
Повелитель Лун, ты делаешь меня гордым.
– Было неправильно использовать это слово.
Он нахмурился.
– Какое слово?
– Гордость. Позволь мне сказать тебе, что я о тебе думаю. Тебе должно быть стыдно за
себя, и я думаю, что ты хуже, чем куча собачьего дерьма.
Его хмурый взгляд углубился.
– Я знаю слово «стыд», и я приношу извинения. Я допустил ошибки, но исправил их. Я
знаю слово «дерьмо», но не то, что такое «собака», – его глаза сузились. – Я понимаю, что
такое оскорбление, и я понимаю, что ты рассержена на меня.
– Пойми вот что. Я не связана с тобой. Собственно говоря, Ариэль собирается
представить меня другим мужчинам. Я намерена найти для связи славного зорна, который не
будет лживым козлом. Я не твое «все», а женщина, которая по случайности носит твоего
ребенка, – она впилась в него взглядом. – Поверить не могу, что ты добился, что те
охранники привезли меня сюда, зная, что я не хочу иметь никаких отношений с тобой.
Гнев исказил лицо Аджернона. Он зарычал. Его рука сжала в кулаке постельное белье.
– Ты не свяжешься с другим мужчиной. Ты моя.
– Нет. Бара, Вилле и Дин - твои.
– Больше нет. Я нашел им другие дома, им есть, где жить.
– Ну, тебе лучше вернуть их, потому что я не останусь здесь, с тобой, – девушка
поднялась с матраса. Ей пришлось встать ближе к нему, чтобы дотянуться до своих штанов.
Она согнулась, схватила их и отступила от него. – Я хочу, чтобы меня отвезли в дом Ариэль,
где я, как предполагается, должна быть.
Кейси задохнулась, когда Аджернон схватил ее и поднял в воздух. Она оказалась на
спине, растянутая на большой кровати. Штаны полетели в сторону. Зорн опустился на нее,
прижав к кровати своим большим телом, но, боясь причинять вред или раздавить ее, слегка
навис на вытянутых руках. Его глаза были в нескольких дюймах от нее, серьезные и