Чистейший вымысел, но - вполне с"едобный. Похоже, коротышка проглотила его, не разжевывая.
- Почему вдвоем, - резонно возразила она. - Завтра пригласим стариков, посидим по семейному, потанцуем... Как на ваш юбилей, - прозрачно намекнув на сексуальный танец, Надин смущенно потупила озорные глазки.
Каждый из нас знает цель сумбурного разговора. Я - выдоить информацию, в крайнем случае получить в краткосрочную аренду женское тело. С тем, чтобы на втором этапе прощупать затаенные мысли удовлетворенной соседки и доложить Стулову. Она - вызвать у холостяка взрывчатое мужское желание, которое в перспективе перерастет в прочные семейные отношения.
Я разлил коньяк в рюмки.
- Кстати, почему бы нам не выпить на брудершафт? Признаться, выканье вызывает лично у меня приступы тошноты.
- Слишком много тостов, - засмущалась женщина, закрывая отворотами халата декольте и туже затягивая пояс. - Вы не боитесь опьянеть? Давайте установим очередность. Вначале - за книгу... Потом уже...
Я согласился. Десять минут - не тот период времени, чтобы огорчаться. Заранее приготовленная постель подождет.
Выпили. Дружно пожевали дольки лимона, обменялись понимающими улыбками.
- Вы ведь знаете, Надин, я - писатель. А для любого автора просто необходимы сюжетные ходы. Вот мне и интересно узнать о вашей жизни. Наверняка, в ней имеется немало нужного для моей работы.
- Ну, что вы говорите, Павел Игнатьевич? Я - обычная баба, неостепеннная сотрудница научно-исследовательского института. Ну, была замужем, ну, развелась, коротаю время в горьком одиночестве. В Друмове тысячи таких неудачниц.
- Так уж и одиноки! Насколько я знаю, у вас сложились дружеские отношения с Верочкой. О каком одиночестве можно говорить?
- Подруга - не муж и не родители. Да и какая дружба между взрослой женщиной и девочкой? Верочка, как все в ее возрасте, любопытна, тянется к взрослым. Она ведь и вам часто навещала...
Вот и все, что мне удалось узнать. Придется следовать советам сыщика. Подрагивающей рукой я снова наполнил рюмки. Впереди - главное испытание на женскую прочность: брудершафт.
Выпив, впился в подставленные приоткрытые губки. С такой силой, что женщина застонала. Рука нащупала узел пояса. Слава Богу, не придется возиться с пуговицами и застежками.
Неожиданно Надин отшатнулась, резко оттолкнули меня.
- Тебе баба нужна, да? - яростно шептала она. - Пригласи проститутку! Я - честная женщина... Как только не стыдно...
Развязанный мною пояс упал, полы халата разошлись на подобии театрального занавеса, открывая обратную сторону заманчивой декорации. На верхней губе вспухла капелька крови.
- Зря ты так...
- Нет, не зря! - со злостью перебила коротышка. - Все вы охотники за женским телом, козлы вонючие! Вам лишь бы овладеть, сбросить давящий груз. Душевные порывы вам непонятны!
Вместо фальшивых оправданий и нежных слов, я снова приблизился к соседке, пропустил руку под халат, крепко обхватил голую расплывшуюся талию, привлек ее к себе. Мягкие, не защищенные броней бюстгалтера, груди расплющились о мою грудь, толстые коленки прижались к моим костлявым.
Надин утихла, закинула голову. Я едва ощутимо прижался губами к прикушенному месте. Она не сопротивлялась. Губки приоткрылись, пропуская мой жадный язык. Халат упал на пол рядом с моим.
Надо было погасить свет и заткнуть нос. Вид тряпочных грудей и жирных телес в сочетании с вонючим потом начисто отбил мужское желание. Вместо него - тошнота и отвращение.
- Ну, что же ты? - задыхаясь, шептала коротышка, опуская молнию моей спортивной куртки. Опустить руку ниже не осмеливалась. А зря, сразу бы поняла бесперспективность своих далеко идущих планов. - Помочь?
- Не надо, - отстранился я. - Всему свое время. Для близких отношений ни я, ни ты еще не готовы.
Обозленная моей холодностью, Надин с треском затянула молнию спортивной куртки, набросила на голое тело халат. Стояла передо мной гордо подняв голову и обвинительно протянув руку.
- Говори о себе. Лично я... готова. Давно готова. Уверена: у нас все получится. И в постели, и - вообще. Вы - мой мужчина. Поэтому стоит ли откладывать то, что обязательно свершится?
Еще минута и сластолюбивая бабенка попросту изнасилует наивного слабака. Вон как нетерпеливо шевелятся пальцы-сосиски, под халатом вздымаются и опадают груди. Достаточно одного моего слова, чтобы весь этот механизм пришел в движение.
А я молчал. Внедренные треклятой школой и излишне культурными родителями правила поведения отвергали откровенность интима. Неуместную и постыдную. Тем более, что никакого интима, слава Богу, не было и не могло быть.
- Так и будем сидеть молча, - в голосе слышна обида и слезы. - Зачем тогда пригласили? Поиздеваться над беззащитной женщиной? Как только вам не стыдно! Культурный человек, писатель...
Честно говоря, я не знаю, с чего начинать и чем кончать. Ничего конкретного Стулов своему помощнику не поручал, наверно, рассчитывал на серое вещество в моей башке. Пришлось положиться на русский авось: вдруг Надин сама выйдет на интересующую меня тему - похищение Верочки.
- Давай поговорим.
- С удовольствием! - коротышка утвердилась на скрипнувшем от ее тяжести стуле. - Знаете, Павел Игнатьевич, я задумала отремонтировать свою комнату: поменять старомодные окна, наклеить на потолки зарубежные плитки, заменить обои. Теперь подожду. Если у нас с вами все получится, придется заодно пробить проем, соедить наши комнаты в одну квартиру. Представляете, какая получится красота?
Я не представлял. Моя комната - пересадочный пункт, наступит время, когда я продам ее и возвращусь к Машеньке. Пусть уродина ищет другого, менее брезгливого мужика.
Пора продолжить неудачно начатое выуживание необходимой нам со Стуловым информации, но я решил не торопиться. Для того, чтобы окончательно разрядить обстановку и подготовить надежный плацдарм, принялся рассказывать сюжет новой своей книги. Надин внимательно слушала, иногда перебивает, требуя дополнительных раз"яснений. Как и любую женщину, ее больше всего интересуют сцены любви и ревности.
- Почти, как в жизни, - прокомментировала она, когда я замолчал. - А что было дальше?
- Дальше был апофеоз любви...
- Как будет у нас? - тихо засмеялась Надин, снова нацеливаясь на молнию спортивного костюма. На этот раз защищающую брюки. - Тогда можешь не рассказывать - сама все знаю. Подробно. С деталями.
Помолчали. Кажется, пора начинать серьезный разговор.
- Теперь - твоя очередь... К примеру, расскажи, как ты с Верочкой бегала по магазинам, что купили, чем занимались телохранители?
- Почему тебя так интересует эта прогулка? - удивилась Надин. - Может быть, думаешь...
- Ничего я не думаю! - резко прервал я. - Просто пришло в голову... Не хочешь - можешь не отвечать!
Невольная грубость вызвала неожиданный испуг. Надин вообразила, что я решил поссориться с ней, следовательно - расстаться. Почти окольцевать мужика и вдруг потерять его? Чудовищная несправедливость!
- Не обижайся, милый, я ведь сказала просто так, - переключилась она на сближающую людей фамильярность. - Ты с таким увлечением говорил о своей книге, а от меня потребовал самую малость. Пожалуйста, если хочешь, расскажу... хотя лучше поговорить о чем-нибудь другом.
Надин все еще не отрешилась от желания окончательно завладеть упрямым писателем. Ее взгляд прошелся от моего подбородка до низа живота. Будто обозначила ориентиры предлагаемой "беседы".
- О другом поговорим позже. Сейчас расскажи о Верочке. И поподробней, пожалуйста.
Надин помолчала. Будто собиралась с силами для полудобровольного признания. Странно, сама сказала - мелочь, ничего особенного и так трудно собирается с мыслями. В моей голове зародилась свежая версия, выпустила ростки, зазеленела. Вдруг Надин - наводчица банды похитителей...